– А ты загляни, – посоветовала веревка. – Как мне показалось, в этой геенне очень развитая система наказаний.

– Загляну, Талеста, – кивнул он. – Нужно же узнать, чего они там так боятся.

– Загляни, – повторила она покровительственным тоном. – И вообще меня зовут не Талеста, а…

– Милая моя Талесточка! – рассеянно выдохнул он, погружаясь в хроники. – Если бы я только мог выговорить твое полное имя…

– И зачем только я тебе служу, – проворчала довольная веревка.

Немного спустя он оторвался от просмотра. Талеста заметила, что на его лице проступила озабоченность.

– Ну что там? – спросила она.

– Да ничего нового, – ответил он. – Варят заживо, жарят на огне, опускают в кипящую смолу. То же самое, что и при жизни. Я бы даже сказал, что в жизни люди изощреннее. У них в аду нет и половины оборудования, которое мне приходилось видеть у них в пыточных. Плохо другое…

– Что?

– Понимаешь, Талеста, творческие способности людей зашли довольно‑таки далеко… – Маг замялся.

– Говори же, – заторопила его любопытная веревка, догадываясь, что это и было причиной его озабоченности.

– Видишь ли, – вздохнул он, – до сих пор люди создавали только отдельные сущности и мелкие события, не выходящие за пределы их мира, но теперь они усовершенствовались в творчестве настолько, чтобы создать это дрянное местечко. Их ад получил бытие в промежуточных мирах.

– Это, я полагаю, не опасно творцам? – осторожно спросила Талеста.

– Нет, конечно, пока. – Маг мрачно оперся подбородком на кулаки. Создание людьми нового, очень неприятного мирка было веским аргументом за ограничение их творческих способностей. Несомненно, Император воспользуется им, как только узнает о случившемся, а он узнает сейчас же, хотя бы потому, что нужно сейчас же сообщить ему об этом. Маг уже дожил до понимания, что некоторые вещи лучше не скрывать, пока не стало хуже. – Но все равно нужно рассказать об этом Императору. Представляю, как он не обрадуется.

– А их рай? – спросила веревка. – Может быть, он их раю обрадуется?

– Рай? – Маг снова ненадолго углубился в хроники. – Нет, рай они не создали. К сожалению, они вложили гораздо больше воображения в создание ада, а на рай их не хватило. Известные нам особенности их творчества…

– Да‑а… – сочувственно протянула веревка. – Ты, кажется, огорчен?

– Я? – переспросил Маг. – Обидно расставаться с надеждой, едва она появилась. Мне жаль тех, кого я приметил, пытался ободрить, побудить к дальнейшему развитию. Ад создавали не они, но, тем не менее, они понесут последствия этого наравне с остальными и даже в большей мере. Я могу себе представить, как на это откликнутся Власти.

– Но ты – тоже Власть, – напомнила ему Талеста.

– Я другой, – скачал он. – И я один.

Глава 21

Вся семерка снова сидела за столом в Вильнаррате. Три женщины – одна пышная, красивая, другая прозрачно‑бледная, как бы бесплотная, третья обычной внешности, если не считать исполнительского усердия во взгляде. Трое мужчин – иссохший, замкнутый старик, беловолосый юноша в малиновом плаще и рыжий, крепкого сложения мужчина в золотых доспехах. И во главе стола могучий, с седеющей раскидистой бородой – Император.

Маг думал про себя, что в последнее время все они что‑то зачастили сюда. Как же спокойно жилось им в этом мире до появления людей, до той несчастной ночи семнадцати лун! Несмотря на то, что остальные шестеро считались ближайшими помощниками Императора, все их обязанности сводились к тому, чтобы посидеть за этим столом в периоды определенных сочетаний светил, случавшиеся несколько раз за одно пробуждение, а в другое время они были предоставлены самим себе.