– Мне нечего добавить. – Он кивнул на Жрицу и Мага. – Они все сказали, там ничего другого нет.

– Ты разговаривал с Хтоном? – нахмурился Император. – Он с друзьями берется присмотреть за этим местом?

На лице Геласа проступило смущение.

– Нет, он отказался. Сказал, что нет ничего скучнее, чем целыми днями глядеть на мучения беспомощных. Вот хорошая драка, говорит, – это совсем другое дело. Все‑таки он тоже творец, несмотря на свои привычки…

– Ясно.

– Мне хотелось бы, – продолжил Воин, – обратить ваше внимание на то, что ад не нуждается ни в каком присмотре. Он служит определенной цели и не претендует ни на что другое.

– Пока, – добавил Император. – Я полагаю, что ни у кого из здесь присутствующих не возникает сомнений, что творчество людей зашло недопустимо далеко. Пора принимать решительные меры.

Все промолчали. Было очевидно, что Императору уже известно, какими будут эти решительные меры.

– Нужно немедленно пресечь все виды человеческого творчества, – заявил тот.

Все переглянулись.

– Как вы это представляете себе? – поинтересовался Маг. – По закону Единого нам запрещено любое насильственное вмешательство.

Остальные, кажется, облегченно вздохнули – Маг задал вопрос, который не посмели высказать они.

– Разумеется, это нужно сделать неявно, – хмуро глянул на него Император. – Через самих людей, разумеется. – Он перевел взгляд на Жрицу:

– Удобнее всего осуществить воздействие через этих… последователей твоего учения. Их много, они активны и пользуются большим влиянием, они находятся в местах наибольшего развития человеческой популяции. Их отношение к творчеству мало расходится с требуемым…

– Но это они создали ад! – перебила его Императрица.

– В таком виде, как он есть, ад нам не мешает, – терпеливо ответил Император. – Главное, чтобы он не менялся. Главное, чтобы не возникало ничего нового.

– Что значит – не мешает?! – взвился Маг. – А искры, которые выключены из дальнейшего развития? Среди них есть и такие яркие, которыми нельзя бросаться!

Его взгляд внезапно столкнулся с прозрачно‑голубым, ничего не выражающим взглядом Императрицы.

– Незачем так горячиться. – Ее невозмутимые слова предназначались только Магу. – Если люди могли упрятать своих ближних в ад, то они могут и извлечь их оттуда. Искра сможет покинуть это место, если хотя бы один человек вне ада искренне поверит, что она покинула его. Это следует из тех же самых правил, о которых упоминал ты, Маг.

– Да, действительно, – нервно выдохнул он.

– Какая замечательная мысль! – обрадованно подхватила Жрица. – Признаться, мне было жутко думать, что эти бедняжки останутся там до конца пробуждения. Я обязательно введу в учение возможность их выхода из ада.

– Мы с вами обсуждаем не это! – вернул их на место зычный голос Императора. – Творчество людей ставит под угрозу безопасность не только их мира, но и других миров. Нашу с вами безопасность, безопасность вверенных нашему попечению Сил. Мы не можем выпустить эту вселенскую чуму в проявленное мироздание! Ее необходимо пресечь!

Маг хмыкнул про себя, услышав, что Император взял для сравнения одну из человеческих болезней – в тонких мирах не было ничего подходящего для подобных сравнений. Однако смеяться было нечему. Старший из Властей был настроен решительно, а решительность Императора не имела ничего общего с легко вспыхивающим и проходящим гневом.