Это вы, товарищи дорогие, еще не знаете, что в августе выйдет пятый, шедевральный альбом «Битлз» «Help!». С него начнется повальная битломания во всем мире и в СССР тоже.

– Вот что, Русин, – решается секретарь Союза писателей. – Позвони мне завтра. Где-нибудь вечерком. Я прочитаю роман и наведу справки в Главлите. Вот мой телефон.

Федин вынимает из бювара листок и пишет номер, жмет мне руку. Мы прощаемся с Шолоховым, выходим на улицу. Я делаю глубокий вдох. Прохладный воздух приводит меня в чувство. Это хорошо, что сегодня немного похолодало – в жару в свитере я бы упарился.

– Какие люди! – рядом тоже вздыхает Вика. – Ты, кстати, про «Город не должен умереть» так ничего и не рассказал.

– Не хотел сглазить… Пить хочется.

Мы идем в сторону красного автомата, который продает газировку.

– Дашь почитать?

У автомата я приобнимаю девушку, шепчу на ушко:

– Сам тебе почитаю отрывки.

Мою стакан, бросаю внутрь копейку. Автомат урчит и выдает мне порцию газированной воды.

– Может, все-таки не стоит одеваться как моряк? Тебе еще трубки не хватает, – смеется девушка. – Неужели нельзя было в костюме, бритым?

– Нельзя, – я допиваю воду, ставлю обратно стакан. – В костюме и бритый я выгляжу как пацан. А пацан может написать серьезный роман о Великой Отечественной войне? Нет, не может.

– Ты и с бородой пацан, – нежно проводит рукой по моей щеке. Меня пронзает электрический заряд. На улице почти никого. Прислоняю девушку к автомату, целую. Наши языки сплетаются, рука сама собой опускается на аппетитную попку подруги. Я чувствую, что сегодня мне все можно. Можно, но нельзя. Но на улице появляются прохожие, я с сожалением отпускаю возбудившуюся девушку.

* * *

После Союза писателей, попрощавшись с Викой, еду развозить другие копии. На Лубянке с проходной звоню Мезенцеву. Генерала нет, за папкой спускается его адъютант. Молодой улыбчивый лейтенант. С Заславским все проходит тяжелее. Перед поездкой на Моховую я заезжаю в общежитие, переодеваюсь. Незачем дразнить гусей еще и в универе.

Декан в своем кабинете, что-то быстро пишет. Увидев меня, возмущается:

– Русин, мне самому тебя побрить?

– Ян Николаевич, врачи все еще запрещают, – пожимаю плечами. – Нельзя шрам тревожить. Вот справочка.

Подаю справку, которую мне выписала Вика утром. Пришлось долго упрашивать, пообещать луну с неба, но результат того стоил. Заславский сдувается.

– В «Известиях» не обрадуются твоему внешнему виду, – ворчит декан. – Я уже договорился, 29 мая выходишь в отдел репортажей. К Седову. Это наш выпускник, он о тебе позаботится. Справишься одновременно с работой и со сдачей экзаменов?

– Спасибо! – я прикладываю руку к сердцу. – Справлюсь.

– Ладно, поверю. Что у тебя в руках?

Показываю папку с названием романа. Брови Заславского лезут вверх.

– «Город не должен умереть»? Роман за неделю? Я даже читать эту графоманию не буду. Запомни! Роман за неделю не пишется. Главу еще можно. И то если сильно напрячься.

– Я тогда пойду? – делаю вид, что разворачиваюсь. – Отнесу в КГБ.

– В Комитет?

– Да, генерал Мезенцев просил почитать.

Заславский барабанит пальцами по столу, раздумывает. Протягивает руку. Отдаю папку с рукописью.

– М-да… – декан протирает очки, читает синопсис.