|
Я взглянул на него. Он кивнул мне с серьезным видом. Без улыбки, мысленно благодаря неизвестную корову, я надел куртку. Готорн распахнул дверь в коридор, ведущий от приемной к ангару. Коридор был обит темным деревом и увешан картинами на авиационные темы. -- Бьюсь об заклад, вы хотите посмотреть наши машины. -- Конечно, хочу. Но есть один вопрос... -- Разумеется. С первого взгляда мы можем показаться немного таинственными. Но ничего таинственного на самом деле нет. Двигаясь по коридору, мы миновали много дверей -- отдел продажи, бухгалтерию, отдел двигателей и систем, проектирование самолетных корпусов, ОПСВ. А когда мы проходили мимо последней двери, она открылась, и я увидел то самое лицо, которое наблюдал из другого времени -- в волосах карандаш, обращенные к нам изумленные черные, как ночь, глаза... -- Ох! -- сказала она. В то же мгновение мир исчез. 6 Я проснулся резко и болезненно, словно упал с крыши. Я лежал в траве на лугу; над крыльями Каба мерцали звезды. Ночной холод пронизывал до костей. Я даже застонал от разочарования. Затем я схватил фонарик и дневник, отогнал от себя холод и поспешно описал все, что видел и слышал: утро в Англии, ангары Сондерс-Виксен Эйркрафт Компани, стоянку для машин, столик в приемной, секретаршу, Дерека Готорна, каждую мелочь. И то лицо, от которого тот мир разлетелся вдребезги. Дрожа, я вылез из спального мешка, снял чехол с двигателя Каба и закутался в него. Память еще хранила очарование того времени, того лица, и я торопился вернуться в мой воображаемый мир. Я постепенно согревался под тяжелым чехлом, но ничего не находил в собственном сознании, кроме вопросов. Что это за Сондерс-Виксен? Зачем он существует? Что он должен сказать мне? Кто эта женщина? Как мне снова вернуться туда? Вопросы, вопросы до самого утра. И ни одного ответа. 7 Он сказал это как нечто само собой разумеющееся, и я решил принять это как нечто само собой разумеющееся. Существует пространство, движущееся параллельно нашему, и там сейчас что-то вроде нашего 1923 года. В том пространстве есть ангары и конторы, мотоциклы и автомобили, там есть люди, которые зарабатывают себе на жизнь, занимаясь самолетами: они их проектируют, строят, запускают, продают, обслуживают. Там, несомненно, есть фермы и села, есть и города, но надежно вообразить себе я мог только предприятия Сондерс-Виксен Эйркрафт Компани Лтд. и работающих там людей. Были и странные различия. Это не был наш 1923 год. Женская мода, к примеру, больше напоминала наши 1890-е, чем 1920-е годы. Зато их осведомленность и спокойное удовлетворение относительно того факта, что они живут в мире, параллельном нашему, значительно опережали мои представления на этот счет. Я перестал писать. Каб снова стоял в ангаре, дождь барабанил по крыше, а я часами созерцал огонь в моем камине, устроившись поудобнее на диване. Я был уверен, что никаких компьютеров там быть не может. Но на рифленом стекле двери, за которой находилась она, я сам увидел надпись черными буквами: "ОПСВ". Головоломка. Нам пора прекратить встречаться именно так. |
