|
А мама умерла, когда я была совсем маленькая. С самого детства я жила в этом доме с дедушкой. С папой он не ладил - и неудивительно... И отец решил, что самое лучшее - подкинуть меня дедушке, а сам отправился искать счастья по свету. К Джеральду - это мой брат - дедушка тоже не благоволил. Не сомневаюсь, что он не ладил бы и со мной, будь я мальчишкой. Мое счастье, что я девочка. Дед говорил, что я пошла в его породу и унаследовала его дух. - Она рассмеялась. - По-моему, он был старый греховодник, каких свет не видел. Только ужасно везучий! Здесь говорили, что он превращает в золото все, к чему ни прикоснется. Правда, он играл и спустил все, что нажил. После его смерти остался, собственно, лишь этот дом да участок. Мне тогда было шестнадцать Лет, а Джеральду двадцать два. Через три года Джеральд погиб в автомобильной катастрофе, и дом достался мне. - А после вас, мадемуазель? Кто ваш ближайший родственник? - Мой кузен Чарлз. Чарлз Вайз. Он адвокат здесь, в городе. Вполне порядочный и положительный, но страшно нудный. Дает мне добрые советы и пытается обуздать мою склонность к расточительству. - И ведет все ваши дела, э? - Ну... если вам угодно это так назвать. Собственно, вести-то нечего. Оформил для меня закладную и уговорил сдать флигель. - Да, флигель! Я как раз собирался о нем спросить. Стало быть, вы его сдаете? - Да... одним австралийцам. Неким Крофтам. Люди они очень милые, сердечные и тому подобное. По мне, так даже чересчур. Вечно таскают мне всякую всячину, то сельдерей, то ранний горох. Ужасаются, что я так запустила сад. По правде говоря, они немного надоедливые... по крайней мере он. Какой-то приторный. А жена у него калека, бедняжка, и не встает с дивана. Но самое главное, они платят ренту, а это очень здорово. - И давно они тут? - Уже с полгода. - Понятно. Ну, а кроме этого кузена... он, кстати, с отцовской или с материнской стороны? - С материнской. Мою мать звали Эми Вайз. - Хорошо. Да, я хотел спросить, кроме этого вашего кузена, есть у вас еще какая-нибудь родня? - Очень дальняя, в Йоркшире, тоже Бакли. - И больше никого? - Никого. - Вам должно быть одиноко. Ник с удивлением взглянула на него. - Одиноко? Вот уж нет! Вы ведь знаете, я тут подолгу не живу. Все больше в Лондоне. А с родственниками обычно одна морока. Во все суются, вмешиваются. Нет, одной веселей. - О, вы, я вижу, очень современная девушка! Беру назад свои слова. Теперь о ваших домочадцах. - Как это сказано! Мои домочадцы - это Эллен. Да еще ее муж, он смотрит за садом, и, надо сказать, довольно плохо. Я плачу им буквально гроши, но разрешаю держать в доме ребенка. Когда я здесь, Эллен меня обслуживает, а если у меня собираются гости, мы нанимаем кого-нибудь ей в помощь. Кстати, в понедельник я устраиваю вечеринку. Ведь начинается регата. - В понедельник... а нынче у нас суббота. Так, так. А что вы можете рассказать о ваших друзьях, мадемуазель? Например, о тех, с которыми вы сегодня завтракали. - Ну, Фредди Раис - эта блондинка, пожалуй, самая близкая моя подруга. Ей пришлось хлебнуть лиха. Муж у нее был настоящая скотина: пьяница, наркоман и вообще подонок каких мало. Год или два тому назад она не выдержала и ушла от него. И с тех пор так никуда и не прибьется. Молю Бога, чтобы она получила развод и вышла за Джима Лазаруса. - Лазарус? Антикварный магазин на Бонд-стрит? - Он самый. |
