Такое хозяйский глаз пропустить, конечно, не мог. Ерастов приказал охранникам, и те, гулко топая ногами, побежали смотреть, откуда возник огонь. Оба главных заговорщика остались стоять на месте, с безопасного расстояния наблюдая за необыкновенным природным явлением.

    Моих шагов они не слышали. Надеюсь, боли тоже не почувствовали. Во всяком случае, оба даже не вскрикнули, когда мой кинжал поочередно входил им в спины чуть ниже лопаток.

    -  Здесь что-то горит! И никого нет! - крикнул издалека кто-то из охранников. - Сейчас потушим, - добавил он, поворачиваясь в нашу сторону. Со света ему ничего не было видно.

    Что там было дальше, не знаю, пока не обнаружили тела и не началась тревога, я побежал в сторону сарая, где меня ждали Сидор с Алексеем. Небо уже начинало сереть, и нужно было торопится уносить ноги. Еще задыхаясь от неистового бега, я неспешным шагом подошел к товарищам. Те вдвоем сидели на облучке телеги и разговаривали.

    Тревога пока не началась, видимо, охранникам затоптать огонь оказалось не так-то просто.

    -  Ну, что? - с надеждой спросил крестьянин.

    -  Все в порядке, барин разрешил, можешь уезжать, - стараясь сдержать сбившееся дыхание, ответил я. - Поехали, нам тоже пора.

    -  Помогите! - отчаянно закричали с дальнего конца двора.

    -  Чего это там? - спросил Алексей, разворачивая лошадь.

    -  Кто его знает, может быть, кто-нибудь поскользнулся, - ответил я первое, что пришло в голову. - Выезжайте, я вас догоню.

    Лошадка бойко потащила пустую телегу навстречу бегущим вглубь усадьбы людям. Там кричали все тревожнее и отчаяннее. Двор пустел. Я заскочил в сарай, рассовал по карманам, сколько влезло, замечательных глиняных шаров, а пару разбил об пол. В руке у меня по-прежнему оставался тлеющий трут. Я бросил его в разлившуюся жидкость и, не оглядываясь, пошел к открытым воротам.

    Улица была пустынна. Впереди, уже шагах в пятидесяти, тарахтели по неровной дороги тележные колеса, уныло скрипели несмазанные оси.

    -  Чего там случилось? Почему кричали? - спросил крестьянин, когда я догнал подводу.

    -  Пожар, - коротко ответил я, оглядываясь через плечо на первые всполохи. - Вовремя мы оттуда уехали!

    Сидор вывернул шею, пытаясь понять, что случилось в имении дьяка, но меня спросить боялся, помнил угрозу. Его мучило любопытство, но он понимал, что разговаривать на эту тему в присутствии крестьянина нельзя.

    Ехали мы медленно, кляча еле брела, с трудом справляясь даже с пустой подводой. Мы молча шли рядом с мужиком, ведущим ее под уздцы. Кончалась короткая летняя ночь, на востоке уже розовели облака. Просыпались птицы.

    -  Вы далеко от Москвы живете? - не выдержав долгого молчания, спросил возчика Сидор.

    -  Нет, совсем рядышком, почитай, сразу за городской стеной, - ответил тот. - Скоро приедем.

    -  Нас до утра за городские ворота не выпустят, - заметил я, - так что скоро никак не получится.

    -  Выпустят, - успокоил меня Алексей, - я специальное слово знаю. - Когда сюда ехал одно сказал, а теперь скажу другое, нас и пропустят. Моего барина стрельцы чтят.

    Было похоже на то, что в заговоре на стороне Ерастова участвует половина Москвы.

    Когда наша лошаденка доковыляла до городских ворот, нужды в пароле больше не было, их и так уже собирались открыть. Алексей занял очередь на выезд, и мы с Сидором остались вдвоем.