-  Что-то я пожаров нынче в Москве не заметил, неужели у дьяка ничего не вышло?

    Мне после двух бессонных ночей так хотелось спать, что желания разыгрывать парня не было. Потому я, не отвечая на его риторический вопрос, коротко рассказал, чем кончился заговор. То, что я всего час назад убил двоих людей, подействовало на Горюнова так угнетающе, что уже я смотрел на него с нескрываемым удивлением.

    -  А как-нибудь по-другому нельзя было? - виновато улыбаясь, спросил он. - Если бы с ними поговорить, пристыдить. Сказать бы им, что они не они по-божески поступают…

    -  Ты это серьезно говоришь? - спросил я.

    Парень окончательно смутился.

    -  Думаешь, не послушались бы?

    -  Если бы я им такое сказал, то мы бы с тобой, да заодно и наш кучер, уже к райским вратам подлетали, - сердито ответил я.

    В чем-то я его понимал, такие люди не от мира сего попадаются в любые эпохи.

    Мне и самому делалось тошно, когда я вспомнил, как легко, почти без сопротивления кинжал входил в человеческую плоть. Мне кажется, нормальный человек никогда не сможет привыкнуть к убийству. Это противоречит его естеству. Можно постараться отгородиться от раскаянья…

    -  В таких делах приходится быть жестоким, - сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, - здесь кто кого. Когда люди начинают бороться за власть, они никого не жалеют.

    -  Но ведь тебе власть не нужна, почему ты убиваешь?

    Вопрос у Сидора получился, что называется, хороший. Только ответить на него мне было нечего. Конечно, я мог бы сказать о борьбе за справедливость, защите слабых и угнетенных, все это было правдой, но какой-то слишком пафосной и неубедительной. И вообще, на этот вопрос ответить просто я не мог, даже сам для себя. Пришлось искать отговорку:

    -  Если бы я их не убил, они половину города сожгли, да и до Прасковьи бы не дали нам добраться.

    Упоминание девушки, кажется, его убедило, что другого выхода у меня не осталось, как только убить супостатов. Во всяком случае, больше на эту тему разговора не возникло. Да было и не до того, стрельцы уже открыли ворота, и народ бросился к выходу, так, будто в городе бушевал пожар. Навстречу ломились жаждущие войти, сталкиваясь со стремящимися выйти. Нашего возницу так затолкали, что пришлось придти ему на помощь, чтобы не потерять провожатого.

    -  Это что же у нас за люди такие, - сетовал Алексей, когда мы, наконец, миновали цитадель государевой мощи, - разве нельзя не спеша, один за другим…

    Безусловно, он был совершенно прав. Только почему-то сам так рвался выехать первым, что на лошаденке порвалась мочальная сбруя.

    -  Далеко еще? - нетерпеливо спросил мужика Сидор.

    -  Да вон тем проселком, сразу за леском.

    Глава 21

    Вскоре мы съехали с большой дороги, и сразу за молодым березняком увидели крепкие стены подмосковной вотчины стольника. Как у большинства российских чиновников, у Нечаева были проблемы со вкусом, но никак не с размахом. Поместье напоминало настоящее городище со своей фортификацией. Я с невольным уважением рассматривали широту замысла и грандиозное воплощение амбиций государева служащего среднего ранга.

    -  А ты хотел идти сюда один, - сказал я Сидору, - туда и с войском просто так не пробиться!

    -  Твоя правда, - с гордостью за хозяина подтвердил Алексей.