Том погиб, Дерек выжил. Том вернулся домой в гробу. Дерек, наверное, попал под пристальное внимание СМИ, и был объявлен «вернувшимся героем». Я сомневаюсь, что сам Дерек был с этим согласен, но так вышло.

Я не перестаю гадать, был ли Дерек рядом, когда погиб Том. Никто не посвятил меня в подробности смерти моего мужа. Мне сказали, что у них нет информации для публичного разглашения. Я подозреваю, что она была, но мне её просто не сообщали. Может, Дерек скажет мне правду.

Может быть, у Тома были для меня последние слова.

Я не могу думать об этом.

Это слишком больно.

* * *

        Три месяца спустя      

Осенний ливень вымочил меня насквозь, пока я пыталась сама заделать забор. Хэнк занят своими делами, его внуки к началу учебного года вернулись в Даллас, так что я одна. В моих ладонях три здоровенные занозы оттого, что я вытягивала из ограждения старую доску, и теперь мне трудно удержать новую, чтобы с помощью шуруповёрта заделать образовавшуюся дыру.

Я ещё очень далеко от северной стороны забора, в целой миле от дома. Раздаётся звонок моего «оплачиваемого по средствам» мобильника – это единственный способ добраться до меня, когда я вне пределов досягаемости. Обычно его используют для экстренных случаев, если вдруг Иде что то нужно, пока она присматривает за Томми. Когда на сиденье грузовика начинает вибрировать телефон, меня охватывает паника. Я бросаю доски и шуруповёрт, и бегу к машине.

– Алло? Ида? Всё в порядке?

– Да, да, милая. Всё хорошо. Прости, что беспокою тебя, но к тебе тут пришел гость.

– Гость?

– Да, молодой человек по имени Дерек. Он говорит, что знал твоего мужа.

– Дерек? Он там? В доме?

– Да, тут. Он сидит на крыльце. Я не впустила его. Мне отправить его куда подальше?

– Нет, не надо. Впусти его. Я сейчас приеду, – я отсоединяюсь, хватаю доски и бросаю их в кузов. Кладу шуруповёрт на переднее сиденье и еду к дому.

Мои нервы на пределе.

Только припарковав грузовик и поднявшись на крыльцо, я вспоминаю, что весь последний час провела под дождём. Я промокла до костей, мои обрезанные джинсовые шорты и серая футболка прилипли к телу. Я оттягиваю мокрый хлопок от живота и груди, но как только я отпускаю ткань, она вновь прилипает к коже. Бесполезно. Мне придется встретить Дерека, как мокрой крысе, в практически прозрачной одежде.

Я открываю дверь и сразу же скрещиваю руки на груди в попытке прикрыться. Дерек сидит за кухонным столом, потягивая кофе. Он одет в гражданскую одежду, а волосы подстрижены по военному, лицо гладко выбрито. Как только входная дверь со скрипом открывается, он ставит кружку на стол и поднимается. Я застываю на месте, в шоке от перемен, произошедших с ним. Он был подтянутым и мускулистым, его футболка натягивалась на широкой груди и мощных бицепсах. А глаза излучали доброту и жизнерадостность, но если присмотреться, то можно было заметить проблески твердости бывалого солдата.

Мужчина передо мной… не совсем костлявый, но все же недалёк от этого. Он до сих пор высокий и прямой, но его объемные когда то мышцы существенно уменьшились, а плечи бессознательно опустились вниз, он ссутулился. Насмешливая улыбка исчезла, сменившись на сжатые в твердую линию губы. Его глаза... такие далекие. Загнанные.

– Дерек? – я делаю шаг к нему, забыв о своём внешнем виде. В глубине его глаз таятся боль и ужас.

Он глубоко вдыхает, щуря глаза и быстро моргая. Он держит что то в руках. Конверт? С его руки свисают жетоны, конец цепи обернут вокруг указательного и среднего пальцев.

– Рейган, я знаю, что всё это неожиданно... Мне следовало сначала позвонить.

– Нет, всё в порядке, – я дрожу.