- Чего я не знаю?

- Ничего! - торжествующе воскликнула Дара. - Ты не знаешь, любишь ли мороженое, не знаешь, хотелось бы тебе покататься в машине Керри, не знаешь, хочется ли тебе купаться или надеть резиновую шапочку. Ты не знаешь ничего!

- Что я тебе сделала? - проскулила бедная Мэгги, когда Дара повернулась к ней спиной.

Дара даже головы не повернула. Только бросила через плечо:

- Ничего. Ты никогда ничего не делаешь. В том-то и фокус. Мэгги застыла на берегу реки. Дара влетела в дом, бросилась на кровать и заплакала.

В дверь постучала Мэри.

- Тебя зовет мама. Хочет поговорить.

- Скажите ей, что я сплю.

- Дара, пожалуйста. Мать послала меня за тобой.

- Я сплю и спускаться не собираюсь!

- Она не может подняться к тебе.

Ответа не последовало.

- Дара, спустись, пожалуйста.

Дверь открылась, и Мэри увидела заплаканное лицо Дары.

- Это самый настоящий шантаж. Нечестно напоминать мне, что мама не может подняться по лестнице. Нечестно и жестоко! - Она пулей проскочила мимо Мэри и едва не выбила дверь комнаты матери.

Мэри вздохнула. Принципы не позволяли ей признать, что в этом возрасте с мальчиками ладить легче, чем с девочками. Просто девочки ‘более чувствительны, вот и все.

- Да? - Дара стояла у двери, которую только что чуть не сорвала с петель.

- Я подумала, что ты сможешь помочь мне.

- Чем?

- Придумать название для нашего кафе. Во-первых, нам нужно заказать вывеску. Во-вторых, написать это название на подносах и даже, может быть, вышить на передниках.

Дара смотрела на мать как на умалишенную.

- Мне безразлично, как вы его назовете, - сказала она.

- Тебе долго придется видеть это название.

- Не обязательно, - ответила девочка.

- Даже если ты собираешься покинуть дом, это не мешает тебе высказать свое мнение.

- Нет, мам, честное слово. Я не грублю. Просто мне все равно, какое название для кафе вы выберете.

- Может быть, «Дурацкое кафе Райана»? - промолвила Кейт. - «Дрянное кафе Райана», «Забегаловка Райана», кафе «Катастрофа»… - Она делала вид, что обдумывает каждое из них. Но Дара так и не смогла заставить себя улыбнуться.

- Может быть, сядешь и подумаешь?

- Нет, мам… Я лучше лягу.

- Еще и восьми нет. Ты сама сказала мне не далее как два часа назад, что заставлять людей возвращаться к десяти негуманно. Вспомнила?

- Да.

- Я могу тебе чем-нибудь помочь?

- Нет. Но все равно спасибо.

- Дара…

- Да?

- Я просила тебя спуститься, потому что люблю тебя, люблю всем сердцем и не хочу, чтобы ты была несчастна. Другой причины у меня не было. Я знаю, что сейчас тебе от моей любви никакого проку, но иногда это помогает. Запомни наш разговор, ладно? - Кейт улыбнулась ей и продолжила:

- Нет, конечно, тебе вовсе не обязательно сидеть здесь. Просто мне тоже одиноко, и я подумала, что если ты посидишь со мной, нам обеим будет легче. Но ничего не вышло. Ладно, ложись. Спокойной ночи, милая.

- Ты будешь придумывать название?

- Да. Я, ты и все остальные.

- А зачем оно нужно вообще?

- Не знаю, - ответила Кейт. - Рейчел считает, что так люди нас лучше запомнят. Сама знаешь, как им нравятся выражения «Изумрудный Остров» и «Страна Трилистника», А мы думаем то же самое о других странах. Говорим «Испания» и представляем себе кастаньеты.

- Можно было бы назвать кафе «Трилистник», - сказала Дара.

Кафе «Трилистник»… - медленно повторила Кейт. - Может быть.

- Спокойной ночи, мама.

- Спокойной ночи, милая.

Даре хотелось вернуться и броситься в объятия матери, по это обернулось бы новыми слезами и тщетными попытками объяснить, почему она плачет.