«Добрый вечер, Петр Иванович», – прозвучал бесцветный голос человека, пожелавшего остаться неизвестным.

– Добрый…

Месяц тому назад в кулуарах управления пробежал слушок о секретном распоряжении премьера, по которому было выделено несколько миллионов долларов на приобретение «членовозов» нового типа для службы безопасности.

«Коржаков?.. Рогозин?.. – просчитывал Петр. – Почерк похож: разросшаяся до размеров ГПУ охрана загребает жар чужими руками, не глядя жертвам в глаза…»

– Вы меня не знаете, поэтому не стоит гадать, – посоветовал Голос.

Снова воцарилась тишина. Плавный поворот налево – «голландец» повернул на Москворецкую набережную, поплыл со скоростью катафалка.

– Как идет расследование убийства Филонова, Петр Иванович? – не столько в интонации, сколько в самой постановке вопроса прозвучала наглая самоуверенность.

– Разве вам не известно, что материалы этого дела носят секретный характер? – стараясь не выдавать эмоций, ответил Петр вопросом на вопрос.

Послышался смех.

– Ничего другого я и не ожидал от вас услышать, – произнес Голос. – Петр Иванович, вы же умный человек. Ну какие могут быть секреты в наше время? Разве что от обывателей и журналистов. Дело даже не в технических средствах, позволяющих «присутствовать» на любом совещании в вашем кабинете. Дело в людях. А они хранят чужие секреты до тех пор, пока не видят личной заинтересованности в их разглашении.

– Собираетесь меня заинтересовать? – усмехнулся Петр.

– Ну что вы! О вас мы слишком хорошего мнения, чтобы предлагать сделку.

– Вы ее только что предложили по телефону.

– Это всего лишь стимул. Давайте перейдем к делу. В наших интересах прекратить расследование убийства депутата Госдумы Филонова в том направлении, в котором его повели вы. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь. Мы заинтересованы использовать ваши опыт и знания в дальнейшем. Другими словами, сохранить вам жизнь.

– Большое спасибо.

– Не нужно иронии. В наших с вами взаимоотношениях она неуместна.

– О каких взаимоотношениях вы говорите, если я даже не знаю, кого вы представляете?

Голос помолчал.

– Признаться, я думал, вы давно догадались об этом. Я представляю государство.

Что его действительно роднило с государством, так это отсутствие лица.

– Вот как? Ни много, ни мало? – Петр постарался, чтобы прозвучала насмешка.

– Вернемся к делу! – резко отреагировал Голос. – Итак, мы предоставим вам материалы для доказательства гибели Филонова по причинам, далеким от тех, которые вы установили. Это будут факты, улики, свидетельства, и даже непосредственные виновники – неопровержимые и убедительные для суда. Все, что касается психотронного оружия, лаборатории, экспериментов и причастных к ним лиц, из дела Филонова должно быть изъято или отнесено к «делам давно минувших дней». Тем более что документы, которые попали к вам по преступной оплошности наших сотрудников, действительно ни для кого уже не представляют интереса…

– Кроме тех, против кого это оружие направлено, – вставил Петр.

Опять возникла пауза. «Голландец» свернул налево, поплыл по Бульварному кольцу.

– Оно готовится не «против», а во благо, Петр Иванович, – сдержанно объяснил Голос. – Сами по себе люди – биологические существа, поведение их продиктовано инстинктами. Результат во все времена один и тот же: реки крови, горы трупов, голод, эпидемии, лагеря, тюрьмы, гетто, резервации и как панацея – палачи у власти, возведенные на пьедестал самими же людьми для обуздания их инстинктов.