– Так вам оно известно? За чем же дело стало?.. Я вовсе не испытываю жажды первенства в этом соревновании. Хотя, признаться, дорого бы заплатил, чтобы узнать его имя.

Человек‑невидимка засмеялся.

– Вам я могу назвать это имя бесплатно. Этот человек – вы, Петр Иванович.

«Голландец» меж тем свернул в темный переулок, нащупывая фарами дорогу, поплыл к Волхонке. Редкие прохожие провожали его то презрительными, то трепетными взглядами, строили нелепые предположения на предмет назначения принадлежности лимузина. Никто бы не поверил, что эта большая блестящая машина способна трансформироваться в передвижную камеру смертников.

Петр понимал, что должен как‑то отреагировать на это бредовое обвинение, но к такому повороту оказался совершенно не подготовленным.

– И вы сможете это доказать? – спросил он.

– Без особого труда. Хотите?.. Вы начинаете расследование убийства Филонова, в ходе которою возникает ряд загадочных обстоятельств, в больнице почему‑то погибает Войтенко – единственный свидетель, способный пролить свет на тайну лаборатории по созданию психотронного оружия. Затем следует загадочное исчезновение лейтенанта Крильчука, под охраной которого находился Войтенко. Затем происходит целый ряд убийств, связанных с делом, которым вы занимаетесь: погибает изобретатель психотронного оружия Натансон, вслед за ним – его бывшая супруга Шейкина, хранившая документы. Дактилоскопирование покойного Сотова приводит следствие в Южанскую тюрьму и фонд «Прометей». Но вместо того, чтобы арестовать и допросить причастных к делу Отарова, Давыдова и Реусса, вы их упускаете. Затем начинаете преследование, но вовсе не в интересах правосудия: вам нужно их уничтожить, чтобы замести следы, ведущие к подпольной лаборатории, Швец! С помощью своего подельника Каменева вы убиваете Давыдова, а Реуссу и Отарову даете возможность уйти, потому что на них открыты счета в зарубежных банках. Но, неожиданно для вас, их задерживают. Отарова – в Краснодаре, Реусса – на афганской границе. Реусса ваши люди успевают убрать, а Отарова убираете вы сами вместе с Каменевым во время допроса в следственном изоляторе, довольно ловко инсценировав его самоубийство. Остается еще один человек, потенциально опасный для вас: священник Двинский. И тогда вы убиваете его. Кто будет следующим в вашем кровавом списке, Швец?.. Смею заверить, что на каждое из этих убийств заготовлены неопровержимые доказательства, и не надейтесь, что вам удастся выпутаться. Никто, кроме вас, не знал о связи, существовавшей между жертвами. Никто другой не мог построить план расследования так, чтобы ни один из свидетелей не смог дать показаний! Лихо работаете, следователь‑убийца Швец! Куда вы надеялись прийти по дороге мертвецов? К собственной могиле?.. – От слова к слову Голос становился увереннее, монолог превращался в обвинительное заключение, в приговор.

Наступила мертвая тишина.

– Все? – спросил Петр.

– Остальное вы узнаете, если не примете наших условий, – снова зазвучал Голос, теперь уже без патетики, но с прежним покровительственным превосходством. – Вас ожидают забавные сюрпризы в этой неравной борьбе.

– С кем же я борюсь, позвольте наконец узнать? – тихо спросил Петр.

Но Голос молчал, будто нарушилась связь между отсеками. Петр увидел, что «катафалк» стоит в том же месте, где подобрал его час назад. Сработала автоматическая защелка. Это был сигнал выходить.

Он проводил машину тоскливым взглядом. С опозданием догадался, что никого, кроме него, в салоне, конечно же, не было, машина просто оборудована средствами связи, позволяющими обладателю Голоса находиться и в палатах Кремля, вокруг которого они колесили, и в палатах психбольницы имени Кащенко, и в любой другой точке этого государства .

Желтый мигающий огонек светофора неожиданно сменился зеленым.