– Холодно, товарищ подполковник, весело крикнул он старому знакомому. – Я спросить хотел: вы бутылку «Русской» к делу приобщать будете или как? Все‑таки мы ее обнаружили?..

Все засмеялись.

Илларионов тоже не удержался от улыбки, хотя прекрасно понял, какой смысл вкладывал Величко в эти слова. Статья 13 Положения о военной прокуратуре устанавливала, что «при расследовании дела в отношении одного лица или группы лиц по обвинению в совершении одного или нескольких преступлений, если дело об одном из этих лиц или преступлений подследственно военному следователю, а другое – следователю территориальной прокуратуры или внутренних дел, то все дело расследуется военным следователем». Поэтому независимо от того, окажется погибший пассажир «жигулей» военным или штатским, вести это дело предстояло Илларионову.

Вся надежда была на водителя «шестерки», от которого можно было узнать очень много. Если, конечно, вооруженный человек не был его случайным попутчиком. Илларионов спросил подошедшего Анчуткина, куда направилась «скорая».

– В пятидесятую, товарищ подполковник.

Темнело. Движение на перекрестке восстановилось, машины шли со включенными габаритными огнями, аварийная горэнергонадзора поднимала телескопическую вышку у поврежденной опоры.

Илларионов посмотрел на часы.

«Семнадцать часов сорок пять минут», – сказали часы.

Женька остановился в том самом месте, где еще недавно стоял «форд». Дом 14а отсюда виден не был, зато его машина не мешала въезду и выезду пожарных, милиции, «скорой помощи» и не привлекала внимания. Шериф тихонько поскуливал и, беспокойно переминаясь, тыкался носом в дверцу.

– Спокойно, Шериф, спокойно, – гладил пса Женька, чувствуя, как бьется сердце у него самого.

Свет в салоне он включать не стал – так было лучше видно все, что происходит вокруг. Во двор спешили случайные прохожие – поглазеть на пожар. Стоявшие группками жители соседних подъездов бурно обсуждали происшествие. Несмотря на запертые окна, в машину проникал запах дыма. От света фар и проблесковых маячков стало светло, как днем. Мартеновскую запрудили «волги» пожарного начальства, кареты «скорой», милицейские машины; в проемах парковались, спешили к месту пожара проезжавшие мимо водители.

– Пойдем‑ка, погуляем, – щелкнул карабином на ошейнике Шерифа Женька, цепляя поводок. Ступив на землю, Шериф рванул к ближайшему столбу и высоко задрал лапу. – Ты бы лучше пожарным помог, – сердито сказал хозяин на второй минуте процедуры.

Делая вид, что прогуливает собаку, он неторопливо приблизился к злополучному дому. Протиснувшись сквозь толпу ошалевших соседей Изгорского, выскочивших во двор кто в чем, и сторонних зевак, которых собралось не меньше сотни, он остановился на самом близком от милицейского кордона расстоянии. Как ни странно, решетки на окнах уцелели; стена осталась невредимой, рамы в квартире и стекла соседних четырех окон выбило взрывом. Внутри уже все было погашено, из окон валил дым, но пожарные в касках со щитками из оргстекла брандспойтов не выключали, направляя струи воды в черные задымленные проемы зарешеченных комнаты и кухни.

– Давно надо на электроплиты переводить, – говорил кто‑то за Женькиной спиной. – Это же не первый взрыв, поди, каждый день такое в Москве, пора бы задуматься.

– Зато за электроэнергию платить сколько! – не согласился старческий женский голос.

– А экология? – вступил в спор кто‑то третий.

– У меня сорок лет газ в квартире и колонка газовая в ванной и ничего не взрывается…

Подняв Шерифа легким рывком поводка, Женька обогнул толпу и подошел к стоявшим у качелей мужчине и женщине в окружении малолетних детей.