– Вы в самом деле считаете, что разделение общества – естественный процесс? – спросил разговорчивый лейтенант, едва машина, развернувшись, устремилась к центру города.

– Ты о чем?

– Вы сказали…

– Разве я о чем‑то говорил?..

– Извините, – поняв, что с историческими дискуссиями придется повременить, Андреев отвернулся к окну и больше не проронил ни слова.

Дом на Каштановой, 32, был крепостью его хозяина: добротный, за высоким забором, крытый свежевыкрашенной зеленой жестью. На звонок в калитку первой отозвалась здоровенная черная псина, сидевшая на цепи, дверь в оплетенном лозой фасаде отворилась, и к воротам поспешила молодая брюнетка в цветастом переднике.

– Отаров Георгий Рафаэлович здесь проживает? – поздоровавшись, спросил Каменев.

– А его сейчас дома нет, он на работе.

Каменев посмотрел на часы:

– И часто он так задерживается?

– Да нет… Только сегодня почему‑то. Ему передать что‑нибудь?

– Спасибо, я на машине, сейчас к нему заеду. Не подскажете, где это находится?

– А‑а… Очень просто! Вы бывший райком знаете?

– Ну конечно! – соврал Каменев, полагая, что уж такую‑то достопримечательность водитель найдет наверняка. – Спасибо вам, до свидания…

«Только сегодня почему‑то задержался», – вспомнил Каменев по пути, разглядывая неказистые домики на темных южанских улицах. – А чего ему, собственно, задерживаться? Ведь юрисконсульт – не бухгалтер, который не успевает в урочное время подготовить годовой отчет…»

Бывший райком размещался в двухэтажном здании, облицованном желтой плиткой. Помещения были заняты под офисы, о чем свидетельствовали таблички у двери.

«МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФОНД "ПРОМЕТЕЙ". Южанское отделение», – прочитал Каменев на одной из них.

Поднявшись по лестнице, устланной красной, протертой до дыр грязной дорожкой (вероятно, это все, что осталось от бывшего райкома), он дошел до комнаты «28» с надписью «ЮРИСКОНСУЛЬТ», постучал и, не дожидаясь ответа, перешагнул порог.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – посмотрел на него поверх очков сухощавый человек лет пятидесяти с плешью на темени, прикрытой зачесанными набок волосами.

– Я хотел бы получить консультацию, если можно, – Каменев поставил стул к заваленному бумагами столу и, повесив, плащ на спинку, сел.

– Вообще‑то мы уже не работаем, – растерялся юрисконсульт. – И консультаций частным лицам не даем.

– Георгий Рафаэлович Отаров? Я не ошибся?

– Да… С кем имею честь?

– Майор Каменев из МУРа, – Каменев предъявил удостоверение, полагая, что этим пока можно ограничиться. – Александр Александрович, если угодно.

– Откуда вы, простите?

– Вы не ослышались: из Московского уголовного розыска.

– О‑о!.. Мы хоть и не «Тмутаракань», но с москвичами не каждый день доводится встречаться. – Отаров встал, прошел к подоконнику, у которого стоял журнальный столик, и включил кофеварку. Затем достал из шкафа две фаянсовые чашки с блюдцами. – Может, коньячку? – спросил он, вперив в гостя выжидательный взгляд.

– Вы ведь работаете? – заговорщицки прищурился Каменев. – Да и я вроде не к теще на блины приехал…

– А я вам блинов и не предлагаю, – вернулся за стол Отаров, прихватив в шкафу полбутылки «КВ».

– Старые запасы? разглядел этикетку Каменев.