– Збышева? Вы опять опаздываете? – ехидно поинтересовалась статс-дама.

Настя окинула её холодным взглядом.

– Вы мешаете пройти, – Сила полыхнула на пальцах, но ведьма не стала использовать её, опасаясь гнева императрицы.

– Ну что вы! – елейно произнесла Головина, отступая с наигранным почтением. – Как я могу мешать той, кто в фаворе у государыни… Глядишь, и жениха вам подберет званием повыше, чем Белов!

Настя понимала, что самое лучшее было промолчать на злобные выпады проигравшей соперницы. Но упоминание о Белове вкупе с последними известиями о Глаше вывело из себя. Ведьма зло сверкнула глазами:

– Увы, престарелые женихи закончились в момент вашего венчания! Уйдите с дороги!

Головина побледнела и судорожно открыла рот, точно рыба, выброшенная на берег. Воспользовавшись этим, Настя прошла к лестнице и уже начала подниматься, когда соперница все-таки пришла в себя.

– Белов все одно тебе верность хранить не станет! – статс-дама подскочила к лестнице. – Да он уже с девкой твоей горничной в казармах развлекается! Оно и понятно: что с такой как ты делать?

– Что? – Настя невольно застыла и посмотрела на статс-даму. – С Глашей?

– Откуда я знаю, Глаша это или Маша. Да только твоя это девка! Она давеча из комнат его выходила! – бросив торжествующий взгляд на растерявшуюся соперницу, Головина гордо повернулась и ушла.

Все еще держась за перилла, Настя медленно опустилась на ступеньку. В ушах шумело, а ноги стали точно ватные. В голове все еще звучал голос Головиной, переплетавшийся с суровым басом слуги.

«В казармах кувыркается…»

«В тягости она…»

«Настенька… милая…» – все перекрыл шепот Григория.

Умам Настя понимала, что статс-дама лишь хотела задеть ее, сделать больно. И это удалось. В душу моментально закрались сомнения.

– Господи да что же это такое? – прошептала девушка. – Гриша не мог, просто не мог…

– Госпожа, что с вами? – лакей, спускающийся по лестнице. Склонился над девушкой. – Вам плохо?

– Что? – Настя вдруг поняла, что сидит на ступенях дворцовой лестницы.

Правда, предназначенной для слуг, но все равно слухи могут пойти самые разные.

– Все в порядке! Делом займись! – девушка быстро встала, бросила строгий взгляд на слугу.

Тот обиженно прищурил глаза, поклонился и направился вниз, бормоча под нос что-то нелицеприятное о дерзких фрейлинах.

Настя еще постояла на ступенях, пока голова не престала кружиться, и, решив поговорить с женихом на чистоту, направилась на службу.

Путь пролегал через караульную. Воспоминания о наглых притязаниях семеновцев и последующем гневе Елисаветы Петровны были еще свежи в памяти, и Настя вновь ощутила знакомое покалывания. С каждым разом Сила приходила все легче и незаметнее для ведьмы. Девушка открыла дверь.

Вопреки регламенту, утвержденному еще Петром Великим, в офицерской караульной комнате никого не было. В любое другое время Настя изумилась, но сейчас, погруженная в свои переживания, лишь обрадовалась, что комната пуста. Облегченно выдохнув, Настя подхватила юбки и торопливо побежала в фрейлинскую.

– Настя, ты где пропадала? – Лизетта, позевывая, поднялась с кресла. Глаза у фрейлины покраснели, то ли плакала, то ли просто не спала всю ночь. – Я уж заждалась. Ты что такая бледная?

– А где Даша и Варя? – вспомнив про то, что фрейлина намеревалась связать свою судьбу с Волковым, Настя невольно огляделась по сторонам.

– В Монтплезире. Государыня еще почивать изволит, вот они туда и пошли, – отмахнулась та. – А я тебя караулить осталась.

– Спасибо, – Настя слегка устыдилась своих мыслей.