Девушка обернулась. Слуги Долгорукого спешили к ней, самого Дмитрия нигде не было видно.

Понимая, что убегать бесполезно, Настя вскинула руки. Сила ударила в дорожку, вздымая гальку перед преследователями. На земле образовалась трещина, которая мгновенно начала разрастаться. Слуги невольно попятились, истово крестясь.

– Ни шагу дальше, – предупредила ведьма. В тишине парка голос звучал мрачно. – Или поплатитесь жизнью!

Мужики переглянулись. Один из них пожал плечами, словно говоря второму, что умрут они в любом случае, после чего оба вновь шагнули к девушке.

Языки пламени тут же взвились вокруг преследователей, преграждая дорогу. Те попадали на колени. Настя с горьким сожалением посмотрела на изуродованных, немых и все равно верно служащих тому, кто измывался над ними, людей. Махнула рукой, поднимая огонь выше так, чтобы не было видно перепуганных лиц, и побежала дальше, справедливо опасаясь преследований самого Дмитрия Долгорукого.

Встретившийся девушке караул состоял из солдат Семеновского полка. Полагая, что оба брата замешаны в заговоре, Настя не стала обращаться к ним за помощью и поспешила дальше, провожаемая удивленными взглядами.

У самого дворца тоже было тихо. Тем не менее, в саду было поло народу: придворные, не допущенные в небольшой дворец, прогуливались вокруг, делая вид что любуются цветами на клумбах, а на самом деле прислушивались к каждому шороху, раздающемуся из окон Монтплезира.

Скамейки-шутихи, установленные еще Петром Великим, пустовали, из камней около них едва заметными струйками била вода.

В жаркое время кавалеры и дамы развлекались тем, чтобы проскочить по камням, пока струи не ударяли вверх, окатывая хохочущих людей. Сейчас шутихи обходили стороной из опасения разбудить государыню и навлечь на себя царственный гнев.

Настя задумчиво рассматривала этих разряженных людей, гадая, кто из них может быть вовлечен в заговор. Понимая, что доверять никому из них нельзя, девушка направилась ко входу.

Уже у самых дверей дорогу ей преградил Белов-старший.

– Здесь тебе больше делать нечего! – мрачно заявил он.

– Мне к государыне надо! – возразила Настя.

– Уже не надо. Как невеста ты исключена из фрейлинского списка!

– Что? – от такого девушка даже задохнулась. – Как вас понимать?

– А так и понимай: нечего тебе во фрейлинах делать, только государыню позорить! Идем! – Петр Григорьевич крепко сжал руку девушки и увлек за собой.

– Отпустите, – потребовала Настя, пытаясь вырваться, но тонкие пальцы мужчины крепко сжимали локоть.

Несколько дам с интересом посматривали в сторону девушки и даже хихикали, прикрывая лица веерами. Настя хотела попросить их о помощи, но Петр Григорьевич сжал руку так, что кости захрустели.

– Даже и не думай! – процедил он сквозь зубы, – Государыня еще почивать изволит! Шум поднимешь, на каторгу пойдешь и сама, и Гришку за собой потащишь!

– Послушайте, – дыхание сбивалось, Настя все еще надеялась воззвать к разуму своего пленителя, – Мне необходимо попасть к Елисавете Петровне! Это – дело государственной важности!

– Ну конечно! – хмыкнул тот. – Гришку, небось тоже так уламывала, токмо я не он, на бабские уловки не ведусь!

Белов тащил Настю с такой силой, что ей не оставалось ничего другого, как послушно семенить за ним. Девушка хотела применить Силу, но не могла решиться, опасаясь нанести вред отцу своего жениха.

– Да пустите же! – воскликнула девушка, пытаясь остановиться.

Григорий Петрович лишь сильнее дернул её за руку, едва не выдернув кисть.

– Идем.

– Я никуда не пойду! Куда вообще вы меня тащите?

– Туда, где такой как ты самое место!

– Такой как я? О чем вы? – Настя вдруг заметила, что они уже достаточно далеко от Монтплезира и вокруг никого нет, кроме нескольких мужиков в бело-зеленой униформе смотрителей фонтанов.