Орон останется, все равно – для победы или для поражения.

Камеры гиперсна были готовы.

– Встретимся через девять месяцев, – попрощался Уилкс с остальными.

Компьютер вывел корабль на обратный путь. Обратный путь потребует меньше времени. Уилкс надеялся, что там, на Земле, обойдутся с единственным экземпляром чужого должным образом и будут соблюдать соответствующие предосторожности. А поскольку он всего один, особо серьезных проблем с ним возникнуть не должно.

Камеры приняли своих пациентов, погрузили их в состояние покоя, граничащего со смертью, и с большой точностью поддерживали жизнь людей в течение всего обратного пути.

И когда первые сообщения об ужасах на Земле Достигли субпространства и потока, в котором корабль двигался через Эйнштейново Искривление, все уцелевшие пассажиры «Бенедикта» уже находились в состоянии глубокого сна. Бортовой компьютер записал отчаянные крики с Земли, но ему до них дела не было.

Глава 28

Орон глядел прямо перед собой. Его вытянувшееся лицо выражало невероятную усталость.

– Вот так обстоят дела на Земле: военные вывезли большинство высших офицеров и лучшую часть еще сохранившегося остального личного состава. Теперь они уже в космосе и, возможно, в гиперпространстве. Подлежит эвакуации и кое‑что из оставшегося имущества, – говорил он в микрофон. – Ситуация постоянно ухудшается. Наземные средства связи большей частью не действуют, спутниковая связь кое‑где еще функционирует – там, где есть источники энергии... Повсюду полный хаос. За последние месяцы число чужих возросло до невероятного числа... Осталось всего несколько анклавов, где силы безопасности еще противостоят им. За последние полтора года погибло, вероятно, около миллиарда человек.

Что‑то начало колотить в дверь за спиной Орона.

– Даже это место, которое по идее может выдержать любую осаду неопределенно долго, сейчас небезопасно. Просто удивительно...

Стук в дверь усилился.

– Не знаю, увидит ли кто‑нибудь эту передачу и заинтересует ли она того, кто ее видит. Все происшедшее – настоящая комедия ошибок, и будь я Богом, я посмеялся бы над человеческой глупостью.

Толстый пластик двери начал поддаваться под сильными ударами.

Орон с трудом улыбнулся. Он открыл шкаф и вынул из него короткоствольный пистолет, затем посмотрел налево. Куски черной пластмассы разлетались от ударов какого‑то разъяренного существа, находившегося вне поля зрения камеры, бесстрастно фиксирующей все события... Орон загнал патрон в патронник и сунул ствол пистолета в рот. Нажал спуск. Из затылка самоубийцы брызнула струя крови, и он упал лицом вперед. Тут же к нему протянулась когтистая лапа, но промахнулась. Следующим движением чужой выхватил тело Орона из кресла, словно марионетку с оборванными нитями, и начал трясти его.

Свинцово‑черное тело чужого полностью закрыло экран.

Наконец снова стала видна вся комната – Орона утащили, и теперь комната была пуста, – на стене выделялось пятно из прилипших к ней крови, мозга и обломков костей...

– О твою мать! – только и пробормотала Билли, продолжая смотреть на экран.

Стоявший рядом с ней Уилкс кивнул, сразу помрачнев, и проговорил:

– Все впустую! Планету их мы взорвали, но слишком поздно. Они уже хозяйничают на Земле. Поганые ублюдки привезли их сюда, а чужие и разбежались...

Блэйк и спасенный пилот стояли рядом и тоже все видели. Бюллер лежал в специальной люльке за спиной Билли.

– Что будем делать, сержант?

– Что делать? Что мы теперь можем сделать. Мы на орбите. Придется приземляться.

Ничего другого никто предложить не мог.

И тут спасенный пилот – его звали Парке – воскликнул:

– Уилкс, а у нас гости!

– О чем это ты?

– Гляньте‑ка на экран допплеровского радара.