– Время ужинать, – спохватилась она и вскочила. – Пойду попрошу Тамара, чтобы он накрыл на стол.

– Маргарет!

Она замерла в дверях.

– Пригласи, пожалуйста, Картаука к нам на ужин.

– Зачем?

Йен почувствовал в ее голосе страх. Она боится. Его Маргарет, которую никто и ничто не могло устрашить, – боится.

– Хочу сыграть с ним партию в шахматы. Мы давно не виделись.

– Он много работает.

– Один вечер он может позволить себе отдохнуть. – Йен старался, чтобы его голос звучал легко и беззаботно. – Мне хочется поблагодарить его за то, что он помог тебе справиться с моим заданием.

– Я передам ему твое приглашение, но не обещаю, что он примет его.

– Может, мне написать ему записку?

– Ты в самом деле хочешь повидаться с ним?

– Я давно не видел его, Маргарет.

– Хорошо, – кивнула она и вышла из комнаты.

Улыбка Йена сошла с лица, когда он откинулся на подушки и закрыл глаза, охваченный новой, еще неведомой прежде болью.

Боже! Отчего ты так несправедлив. Неужели Маргарет придется нести и этот крест?

– Тамар, ты не мог бы принести другую бутылку вина? – Йен на одну секунду отвлекся от шахматной доски. – Что то оно мне не по вкусу.

– Конечно. – Тамар немедленно направился к дверям. – Может быть, мне принести виски? Я знаю, вы любите его больше.

– Ты же знаешь, что ему нельзя виски, – сказала Маргарет, с осуждением глядя на Тамара. – Врач разрешил только вино.

– Ему не следовало запрещать пить виски, если оно нравится самиру, – упрямо ответил Тамар. – Виски?

– А мне показалось, что вино неплохое, – вступил Картаук.

– Если самир Йен сказал, что вино плохое, значит, оно плохое, – еще более воинственно ответил циннидарец.

– Тогда возьми то, которое ты приносил в прошлый раз, – попросил Йен.

Тамар победно оглядел всех и вышел.

Картаук усмехнулся.

– Теперь я понял, почему Маргарет иной раз жалуется на него. Он всегда такой?

– Всегда, – слабо улыбнулся Йен. – У островитян такое отменное здоровье, что они испытывают благоговение перед больным человеком. Тамар не понимает, как можно лишать человека удовольствия ради того, чтобы продлить жизнь… Калека…

Маргарет нахмурилась.

– Ты не калека. И он просто не понимает того вреда…

– Он хотел всего лишь немного порадовать меня, – миролюбиво перебил ее Йен. И заговорил о другом: – Ты так хвалила печатку, которую Картаук сделал для Руэла… Нельзя ли мне взглянуть на нее? – И он сделал ход конем: – Хочу сравнить их.

– Думаешь, что подмастерье окажется талантливее мастера? – спросил Картаук.

– Сначала мне надо посмотреть.

– Сейчас схожу за ней в мастерскую, если тебе так этого хочется, – предложил Картаук.

Йен повернулся к Маргарет.

– Может быть, ты сходишь? Мне не хочется прерывать игру. Я вот вот поставлю ему мат.

– Как скажешь. – Маргарет пошла к двери. – Хотя, уверяю тебя, ты будешь разочарован.

– Ты никогда не разочаруешь меня, Маргарет.

Некоторое время, после того, как за ней закрылась дверь, в комнате стояла тишина.

– Ты отослал их обоих, – сказал Картаук, передвигая ферзя. – Почему ты хотел, чтобы Маргарет ушла?

Йен с облегчением вздохнул. Слава Богу! Прямота Картаука не уступала его проницательности.

– Ей было трудно. Она весь вечер была очень напряжена. Бедная девочка.

– Почему?

– Ты сам знаешь почему, не хуже меня.