Между тем брови лекаря медленно сошлись на переносице, он явно не понимал, что со мной. А когда дело дошло до ноги, он тихо выругался.

Через полчаса безуспешных попыток что-то исправить, лекарь сдался и выписал замысловатый диагноз для следствия, который в упрощённом виде звучал так: «Магическое ранение с проникновением и нарушением энергетической структуры организма».

Затем мы дали показания, рассказав всё, что знали о нападавших: их число, ездовых тварей, используемые техники. Ещё через два часа нам выдали документ с отметкой о принятии заявления.

Уже перед уходом я уточнил у княгини, какой дар у Савельева.

— Он определяет откровенную ложь. Она для него воняет.

* * *

С учётом заезда в Гильдию Магов в Химерово мы вернулись к пяти вечера. И если вы думаете, что нам дали отдохнуть, то как бы не так. У нас был аншлаг. Нас уже дожидался гувернёр, готовый проверить наши знания, с докладом прибыл Алексей Угаров, тут же захотев поговорить с княгиней наедине, и как вишенка на торте, к нам подошёл старый слуга и сообщил:

— Ваше Сиятельство, звонил Резван Эраго, сообщил, что прибудет ближе к полуночи.

Судя по фамилии, речь шла об учителе для Эльзы из рода энергомантов. Но порадовало меня даже не это, а наличие связи, технической или магической — не суть важно какой. Не в колокол же он звонил. Столь скорое прибытие учителя было ещё одним подтверждением лояльности дружеского рода.

Заметив, что княгиня уже собралась уходить, махнув тростью Алексею в сторону кабинета, я попросил:

— Елизавета Ольгердовна, если вопрос касается меня, я бы тоже хотел присутствовать на разговоре.

Не знаю, у кого было более удивлённо лицо: у княгини или у её подчинённого. Я ведь впервые заговорил при Алексее.

— Алексей, у тебя на сегодня ещё дела есть?

— Нет, Ваше Сиятельство. Ночую в поместье, — в недоумении отозвался тот.

— Тогда отложим разговор до ужина, отдохни пока, — приняла она решение, — а тебе, Юрий, неплохо бы успеть пройти тестирование с Кондратием Ивановичем до ужина, если хочешь успеть на разговор.

Намёк был предельно ясен. Княгиня готова вводить меня в курс дел рода, но подстраивать своё время под моё расписание не собирается. Нужно успевать крутиться самому.

— Благодарю, Елизавета Ольгердовна, — кивнул я бабушке и отправился к Эльзе, до того стоявшей в стороне и уже о чём-то беседовавшей с длинным как жердь худым мужчиной, который, видимо, и был нашим будущим преподавателем.

Кондратий Иванович Брылев оказался бывшим наставником княжны Виктории Николаевны Угаровой, биологической матери Юрия. Брылев занимался её подготовкой к поступлению в коллегиум. Тоже самое планировалось сделать с нами. Он всего лишь посмотрел на нас уставшим взглядом и сказал: «Вот учишь, учишь их, а через двадцать пять лет приходит новая копия, и нужно начинать всё заново».

Кстати, сам Кондратий Иванович выглядел вполне модно, и я бы даже сказал с некоторым лоском в светлом костюме-тройке с шейным платком, запонками с полудрагоценными камнями и начищенными до блеска туфлями. Брылев был магом пусть и не магистерского звания, но, как сказала сама Елизавета Ольгердовна, «в районе четвёртого уровня». Надо бы ещё с этими уровнями разобраться.

Магия его была пассивной и относилась, в общем-то, к условно светлому спектру: ораторское искусство, риторика и умение работать с людьми. Собственно, благодаря этому его ученики несколько лучше внимали знаниям, усваивали их и могли в дальнейшем качественно воспроизвести. Нам же оставалось только с Эльзой порадоваться удаче заполучить такого преподавателя.

Но это было до того, как перед нами на стол легли стопки листов с тестами по самым разнообразным вопросам. Я перелистал пачку до конца, чтобы увидеть порядковый номер на последнем вопросе «300».