— Сразу двое? — императрица приподняла бровь. — Неужто каких-то близнецов нашли?

— Не совсем так. Некоторые старые рода имеют свои… процессуальные моменты по определению наследников.

— Ну ладно, опустим эти мелочи. И что же дальше? — императрице не терпелось разобраться в деле и, наконец, отправиться отдыхать.

— Дело в том, что спустя чуть меньше суток после объявления о новых наследниках на них состоялось нападение. Причём весьма демонстративное — на их же землях, что находятся в Химерово, в четырёх часах езды от столицы. На них напал десяток всадников на вивернах.

Императрица умолкла, просчитывая ситуацию. История пахла скверно.

— Результатом нападения стала инвалидность одного из наследников княгини.

Она взяла документ и быстро пробежалась глазами по тексту, хмурясь всё сильнее.

— Остальные бумаги подтверждают, что всадники были наняты адъютантом генерала Светлова.

Голос императрицы стал ледяным, покрывая морозными узорами стёкла в кабинете, хотя снаружи стоял жаркий вечер.

— Кем они себя возомнили? Нападать на вассала короны? — Григорий Павлович развёл руками. — Они что думают, если мы закрываем глаза на все их близкородственные отношения с Орденом, на их проталкивание своих во власть и армию и на мздоимство, то мы спустим им и такое?

— Ваше Императорское Величество, дело в том, что Светловы аргументируют сие следующим образом…

Григорий Павлович пересказал версию всадников и приложил документ, заверенный артефактом правды.

— Григорий Павлович, если бы всё соответствовало действительности, вы бы ко мне не пришли, — устало произнесла императрица.

— Именно так, Ваше Императорское Величество. Я служу вот уже тридцать лет на своём месте именно из-за своих естественных магических способностей. И я могу с уверенностью заявить: результат допроса с применением артефакт правды… не соответствует действительности.

— Они действительно нападали?

— Да. Они действительно использовали благословения на землях княгини Угаровой, и эти благословения нанесли вред её наследникам. И то, что те выжили, — чистая случайность, ведь сама княгиня была в отъезде, в столице.

— Если я хоть что-то понимаю в политике, то сам факт такого поведения Светловым спускать нельзя, — констатировала Мария Фёдоровна.

— Верно, и не потому, что у нас к ним пристрастное отношение, ни в коем случае. Я весьма уважаю Игната Сергеевича Светлова, нашего министра торговли. Но подобное открытое, демонстративное нападение на ваших вассалов — это нонсенс. За ним должно последовать наказание.

— Григорий Павлович, что мы можем сделать в этом случае? Скажите мне, как человек опытный.

— Для начала — сделать Светловым внушение, Ваше Императорское Величество. Заставить их откупиться за произошедшее. Есть факт магической инвалидности и факт нападения. Это произошло не в бою, не на поле битвы и не на войне. Это случилось в мирное время. И если кому-то спустить такое, в империи может наступить хаос. А нам нельзя допускать ничего подобного, особенно в преддверии совершеннолетия наследника.

— Согласна, Григорий Павлович, согласна… Но два генерала армии, один министр — против одной сумасшедшей старухи? Так себе размен, чтобы портить отношения.

— Не скажите, Мария Фёдоровна. Эта «старуха» несмотря на то, что погибли все её отпрыски, всё ещё верна империи и роду. Иначе бы она сама дала такой ответ Светловым, что их род перестал бы существовать. Поверьте, архимаг, он и есть архимаг, даже если ему сто лет. Особенно если ему сто лет. Это опыт, это выучка и это такие военные кампании за спиной, что генералам Светловых даже не снились.

— Неужто она смогла бы в одиночку уничтожить Светловых? — кажется, впервые за весь разговор в голосе императрицы появился намёк на уважение к княгине.