— Момент помолвки между молодыми ускорит взаимные чувства между оными, — отрезала Мария Фёдоровна, резко поднимаясь с кресла. — А пока ничего подобного я не наблюдаю.

— Но так и у вас с Алексеем Петровичем также не наблюдалось высоких чувств, когда вы прибыли в империю, — брат Астерий улыбнулся, и в его глазах вспыхнул холодный огонёк. — Однако же позже вы смогли полюбить супруга и родить ему двух прекрасных детей.

Императрица вздрогнула, будто её ударили плетью. Её пальцы вцепились в спинку кресла, когда она осознала, на что ей только что указали — на её старый обет.

— Ежели вы помните, в свою очередь, вы давали когда-то обет Ордену о том, что посодействуете в решении некоего интересующего его вопроса, — напомнил старец, и его голос стал тише, но от этого только опаснее.

— Брат Астерий, я со своей стороны это и делаю, — сквозь зубы процедила императрица, чувствуя, как гнев поднимается по её шее горячими волнами. — Однако же заставлять сына жениться на том, кто ему не интересен, не буду. Уже одно то, что я приняла кузину и княжон Эстерхази у себя, уделяю время и полностью заставила сына перекроить расписание и проводить его с девочками, уже является содействием вашему делу, — она сделала паузу, и её губы искривились в холодной усмешке. — Однако же вам следовало гораздо лучше подготовиться к этой миссии.

— О чём вы говорите, Ваше Императорское Величество? — лицо брата вдруг исказилось, словно он откусил лимон.

— Я говорю о том, что нужно было амулеты посерьёзнее, иллюзорные, на девочек навесить, — императрица медленно обошла кресло, её шлейф шелестел по полу. — А то, понимаете ли, как оказалось, запасы амулетов русского императорского дома имеют гораздо лучшее качество, чем запасы Ордена.

Брат скривился, его пальцы сжали посох так, что костяшки побелели.

— Разглядел?

— Разглядел, — кивнула Мария Фёдоровна, наслаждаясь моментом, — и пришёл ко мне с соответствующими заявлениями, требуя соответствующей реакции на попытку обмана.

Брат задумался, его желтоватые ногти постукивали по дереву посоха. Он нервно жевал губы, словно размышляя над следующим ходом.

— Откуда подобные артефакты в роду?

— Поверьте, в Российской империи есть и не такие артефакты, — улыбнулась императрица, и в её голосе зазвучали стальные нотки.

— Почему эти артефакты не были изъяты? — голос старца стал резким, как удар кинжала.

— А вот это уже, извините, не ваше дело, — Мария Фёдоровна скрестила руки на груди. — И не моё, ведь хранятся они не под моей защитой, как вы понимаете, а под защитой императорской крови. В руки не носителю крови они в принципе не даются, поэтому, уж извините, но испепелённой заживо я быть не хочу.

— Учтём, — хмыкнул настоятель, резко поднимаясь. Его ряса взметнулась, как крылья разгневанной птицы. — Однако же теперь Эстерхази нет смысла здесь находиться, если уж визуально их раскрыли. Спасибо за информацию, Ваше Императорское Величество, — он сделал короткий, небрежный поклон. — Что же, будем иметь в виду.

На этом старец откланялся и, не ожидая формального разрешения на уход — словно старший по званию — резко развернулся и зашагал к выходу, его посох гулко стучал по паркету.

Императрица наблюдала, как дверь закрывается за ним, и только тогда позволила себе глубокий выдох. Её пальцы дрожали, когда она провела ими по лицу.

— Что ж, первый раунд мы выиграли, — прошептала она, глядя на свои дрожащие руки. — А что будет дальше?

Она знала, Орден просто так не отступится. В какой-то мере императрица даже не солгала, — чисто теоретически она действительно не имела доступа к родовым артефактам Пожарских и лично из сокровищницы забрать их не могла.