Когда допрос закончился, столичный настоятель сухо объявил:

— Аудиенция окончена.

Но торжковский брат не двигался с места. Его глаза, полные немой мольбы, упорно смотрели на собеседника.

— Я выразился недостаточно ясно? — нахмурился столичный настоятель.

— Нет-нет! — торопливо ответил провинциал. — Просто… я надеялся на встречу с самим главой Ордена. Упасть к его ногам, поклясться в верности, заслужить не только прощение, но и шанс обрести нового астрального брата…

Столичный настоятель вздохнул, постукивая ладонью по бедру:

— Вы долго и верно служили Ордену. Я обсужу вашу просьбу с главой, но ничего не обещаю. Ваш опыт ценен, но потеря брата — несмываемое пятно. Найти вам нового соратника будет крайне сложно.

Горькая правда звучала в каждом слове. Отказ был очевиден, но озвучен максимально корректно.

— Мне… вернуться в Торжок? — тихо спросил провинциальный настоятель, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Нет, брат. Возьмите отпуск. Ваше присутствие может навредить делу. Нам нужно время для анализа ситуации.

Это был приговор.

Опустив голову, настоятель покорно покинул галерею. Переводя на простой язык — ему дали отставку, лишь прикрыв её вежливой формулировкой. Без астрального брата он больше не имел веса в Ордене.

Но надежда ещё тлела в его сердце. Может, годы службы всё же сыграют свою роль? Может, ему дадут шанс…

Пока же оставалось забрать свою долю орденской казны (включая вчерашний «подарок» Угаровых) и удалиться в приобретённое на подставное имя поместье. Амулет смены облика давно лежал в потайном кармане.

Тихая жизнь мелкопоместного дворянина не казалась такой уж плохой альтернативой. Орден сможет найти его, если захочет…

Но что это за жизнь — без силы? Без могущества, которое давал астральный брат? Он чувствовал себя калекой, осиротевшим, выброшенным на свалку истории.

И никак не мог смириться с тем, что все дороги к власти для него теперь закрыты.

Глава Ордена покинул галерею раньше, чем униженный настоятель из Торжка, успев услышать всё, что требовалось. Его тяжёлые шаги гулко раздавались по мраморным плитам длинного коридора, пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, оставляя на ладонях следы от ногтей. Взгляд, обычно холодный и расчётливый, теперь метал искры ярости, отражаясь в позолоченных канделябрах, освещавших его путь.

Открыв резным ключом дверь в свои личные покои, он с силой захлопнул её за собой, заставив дрогнуть витражи с изображениями глав Ордена в других странах. Кабинет, обшитый тёмным дубом и уставленный древними фолиантами, казался сейчас слишком тесным для его ярости. Он схватил хрустальный графин с ароматным коньяком, налил полный бокал и залпом осушил его, чувствуя, как огонь растекается по горлу.

— Выходит, наследник Угаровых с астральной сущностью… — прошипел он, сжимая бокал так, что тот треснул, оставив на пальцах тонкие порезы. Кровь смешалась с коньяком, создавая странный узор на полированном столе.

Это меняло всё. И в то же время — ничего.

Теперь становилось понятно происхождение того странного благословения Святой Длани, появившегося над княжичем. Возможно, это был намёк — тонкий, но ясный — что этот выскочка находится под высшей защитой. Но глава Ордена не привык отступать перед чужими играми.

Он резко встал и начал мерить шагами кабинет. В зеркале в резной раме мелькнуло его отражение — бледное лицо с тёмными кругами под глазами, искажённое гримасой ярости.

«Я не для этого несколько сотен лет строил свою империю в этих северных землях!» — мысленно рычал он.