- Да нет! Иначе мне было бы незачем здесь жить. Ты что-нибудь видишь?

Я соврал:

- Видно кое-что.

- Ну, пошли.

Мы осторожно вошли в коридор. Я передвигался как слепой.

- Чего ты давеча так взбесился? - спросила Нора. - Я и раньше с вами со всеми спала!

Я ощупью продвигался в темноте.

- Так это с нами, - проговорил я с досадой.

- Милый мой, мне кажется, ваше времечко прошло.

Мы спустились в подвал.

- Сюда, - предупредила Нора, - осторожно, здесь лестница, двадцать две ступеньки.

Я принялся считать. Она остановилась. Я слышал ее дыхание

- Теперь направо, - скомандовала она, - в этой стене.

Нащупав деревянную панель, я нашел место, где она поддавалась. Нащупал замочную скважину, ключ подошел.

- Закрой глаза, - сказал я.

Дверь бункера отворилась. Мы почувствовали, что стало светло. Дверь за нами захлопнулась. Мы открыли глаза. Это был компьютерный зал.

Нора проверила аппаратуру.

- Генераторы в порядке, - сказала она.

Мы подошли к радиоустановке. Нора включила ее, и, к нашему удивлению, зазвучала мелодия "Навстречу заре!", да так громко, что мы вздрогнули от неожиданности.

- Блюмлизальп! - воскликнула Нора.

- Автоматическая установка, - успокоил я ее, - не может быть, чтоб там кто-то остался в живых.

Но тут зазвучал голос. Голос Брюкмана, популярного ведущего ночной программы легкой музыки, анекдотов и интервью - "Из брюк явился Брюкман".

- Дорогие слушательницы и слушатели, - проговорил он, - сейчас двадцать два часа. - И Брюкман назвал дату и объявил о повторении какой-то патриотической передачи.

- Они еще живы! - кричала Нора. - Они еще живы! Он объявил сегодняшнее число.

Тут раздался голос начальника военного ведомства.

- Мой шеф! - Нора была вне себя.

Шеф своим звучным голосом произносил речь, обращенную к народу. Он объяснил, что все они: правительство, парламент, различные ведомства - всего четыре тысячи лиц обоего пола, главным образом мужчины и тысяча машинисток, - уцелели здесь, под Блюмлизальпом, избежав облучения, запаса продуктов хватит еще на два-три поколения, атомная электростанция работает, обеспечивая их светом и воздухом, это сводит на нет все протесты противников атомных электростанций; правительство, парламент и чиновники в состоянии и дальше осуществлять руководство страной и служить народу, хотя у них и нет возможности выйти из-под Блюмлизальпа, ведь враг вероломен и уже пытался сбросить бомбу на Блюмлизальп. Однако они не жалуются: исполнительная, законодательная власть и государственный аппарат должны принести в жертву себя, а не народ, и вот они жертвуют собой.

Пока начальник военного ведомства продолжал свою речь, я внимательно рассматривал Нору. Она стояла рядом, халат распахнулся, и не дыша слушала своего шефа. Я накинулся на нее: у меня целую вечность не было женщины.

А шеф говорил, что с большой радостью встретил известие победе над коварным врагом в Ландеке, и он убежден: армия с ее храбрыми союзниками уже близка к окончательной победе в глубине азиатских степей и, возможно, уже ее одержала; он говорил, что, к сожалению, к нему, а также к остальным членам правительства еще не поступало известий из внешнего мира, так как крайне высокий уровень радиации в Блюмлизальпе, по-видимому, препятствует любой радиосвязи.

Он говорил и говорил. Нора продолжала слушать. Я запыхтел, застонал, тогда она зажала мне рот рукой, чтобы я не мешал ей слушать шефа, не пропуская ни слова.