Парсонс работал вместе  с  Уинстоном  в  министерстве  правды. Это был

толстый, но деятельный человек, ошеломляюще глупый --  сгусток  слабоумного

энтузиазма, один из тех преданных, невопрошающих работяг, которые подпирали

собой  партию надежнее, чем полиция мыслей. В возрасте тридцати пяти лет он

неохотно покинул ряды Молодежного союза;  перед  тем же как поступить туда,

он  умудрился  пробыть  в  разведчиках  на  год   дольше   положенного.   В

министерстве  он  занимал мелкую должность, которая не требовала умственных

способностей, зато был  одним  из  главных  деятелей спортивного комитета и

разных других комитетов,  отвечавших  за  организацию  туристских  вылазок,

стихийных   демонстраций,   кампаний  по  экономии  и  прочих  добровольных

начинаний. Со скромной гордостью он  сообщал о себе, попыхивая трубкой, что

за четыре года не  пропустил  в  общественном  центре  ни  единого  вечера.

Сокрушительный запах пота -- как бы нечаянный спутник многотрудной жизни --

сопровождал его повсюду и даже оставался после него, когда он уходил.

     --  У  вас  есть  гаечный  ключ?  --  спросил Уинстон, пробуя гайку на

соединении.

     -- Гаечный? -- сказала миссис Парсонс, слабея на глазах. -- Правда, не

знаю. Может быть, дети...

     Раздался топот, еще раз взревела гребенка, и в комнату ворвались дети.

Миссис Парсонс принесла ключ. Уинстон  спустил  воду и с отвращением извлек

из трубы клок волос. Потом как мог  отмыл  пальцы  под  холодной  струей  и

перешел в комнату.

     -- Руки вверх! -- гаркнули ему.

     Красивый  девятилетний  мальчик  с суровым лицом вынырнул из-за стола,

нацелив на него игрушечный автоматический  пистолет,  а его сестра, года на

два младше, нацелилась деревяшкой. Оба были в форме  разведчиков  --  синие

трусы,  серая  рубашка  и  красный  галстук.  Уинстон  поднял  руки,  но  с

неприятным  чувством:  чересчур  уж  злобно  держался мальчик, игра была не

совсем понарошку.

     --  Ты  изменник!  --  завопил  мальчик.  --  Ты  мыслепреступник!  Ты

евразийский шпион! Я тебя расстреляю,  я  тебя  распылю, я тебя отправлю на

соляные шахты!

     Они  принялись   скакать   вокруг   него,   выкрикивая:   "Изменник!",

"Мыслепреступник!"  --  и  девочка подражала каждому движению мальчика. Это

немного пугало, как  возня  тигрят,  которые  скоро  вырастут в людоедов. В

глазах у мальчика была расчетливая жестокость, явное  желание  ударить  или

пнуть  Уинстона,  и  он  знал,  что  скоро это будет ему по силам, осталось

только чуть-чуть  подрасти.  Спасибо  хоть  пистолет  не настоящий, подумал

Уинстон.

     Взгляд миссис Парсонс испуганно метался от Уинстона к детям и обратно.

В этой комнате было светлее, и Уинстон с любопытством отметил,  что  у  нее

действительно пыль в морщинах.