|
- Ваше величество, у меня неуютная и тесная мастерская. Один из моих учеников нашел помещение, более подходящее, для создания крупнейших работ, которые, быть может, закажет мне мой повелитель. Оно принадлежит вашему величеству. Это Большой Нельский замок. Он находится в распоряжении парижского прево, но прево не живет там, а занимает лишь Малый Нельский замок, который я охотно ему уступлю. - Да будет так, Бенвенуто! - сказал Франциск!. - Водворяйтесь в Большой Нельский замок, и, когда мне захочется побеседовать с вами и полюбоваться вашими шедеврами, мне придется лишь перебраться по мосту через Сену... - Как, ваше величество, - перебила короля госпожа д'Этамп, - вы без всяких оснований лишаете права на владение замком дворянина, преданного мне человека! Бенвенуто взглянул на нее, и Анна во второй раз опустила глаза, не выдержав его удивительно проницательного, пристального взгляда. А Челлини подхватил с тем же наивным простодушием, с каким рассказывал о своих видениях: - Но ведь я тоже благородного происхождения, сударыня! Мой род ведет начало от человека знатного, самого главного полководца у Юлия Цезаря, по имени Фиорино, уроженца Челлино, что близ Монтефиасконе. Его именем названа Флоренция, а именем вашего прево и его предков, если память мне не изменяет, еще ничто не названо... Однако ж, - продолжал Бенвенуто, повернувшись к Франциску I, причем выражение его глаз и голоса тотчас же изменилось, - быть может, я слишком дерзок.., быть может, я вызвал к себе ненависть власть имущих и, невзирая на покровительство вашего величества, она в конце концов погубит меня. У парижского прево говорят, целая армия... - Мне рассказывали, - перебил его король, - что однажды в Риме некий Челлини, золотых дел мастер, не пожелал без вознаграждения отдать серебряную вазу, заказанную монсеньером Фарнезе, в те времена кардиналом, а ныне папой. - Сущая правда, ваше величество. - Говорят еще, что вся стража кардинала явилась со шпагами наголо и пошли на приступ мастерской, чтобы взять вазу силой. - И это сущая правда. - Но этот самый Челлини, притаившись за дверью с мушкетом в руках, доблестно защищался и обратил в бегство телохранителей монсеньера, а наутро кардинал заплатил ему сполна. - Все это истинная правда, ваше величество. - Уж не вы ли тот самый Челлини? - Да, сир, именно я, и ежели ваше величество сохранит свое благоволение ко мне, ничто меня не испугает. - Смелее же вперед! - воскликнул король, чуть заметно улыбнувшись. - Смелее же, ибо вы дворянин! Госпожа д'Этамп промолчала, но с этой секунды стала ненавидеть Челлини смертельной ненавистью оскорбленной женщины. - Ваше величество, прошу вас о последней милости, - снова заговорил Челлини. - Не смею представить вам всех своих подмастерьев: их десять человек - французов и немцев, все славные ребята, мои искусные помощники. Но двух учеников - Паголо и Асканио я привез из Италии... Подойдите, Паголо, выше голову, смотрите веселее! Не как наглецы смотрят, а как честные люди, которым нечего краснеть, ибо они не совершили дурных поступков... Паголо, пожалуй, не хватает изобретательности, ваше величество, а также и вдохновения. Зато он исполнительный и добросовестный мастер; работает он медленно, зато хорошо, прекрасно понимает мои замыслы и точно их выполняет... А вот и Асканио, юноша благородный, милый моему сердцу ученик, мой любимец. Он, без сомнения, не обладает могучим творческим воображением, по воле которого сталкиваются и бьются на барельефе батальоны двух вражеских армий или же вонзаются в края вазы могучие когти льва или зубы тигра. |
