– Мне? – Он рассмеялся. – Я же Спинолом Барнс.

– А я – Большой Рыжий. – И уже хотел расхохотаться, как и он, откинув голову, но подумал, что пользы от этого не будет, поэтому продолжал смотреть ему в глаза.

– Послушай, – прервал он паузу, – если мы затеем борьбу, я не смогу убить тебя сразу. Мне придется сломать тебе руку или ногу, может, и ребра, применив медвежий захват. Будет проще, если ты позволишь сразу свернуть тебе шею. Клянусь, я буду всегда чтить твою память.

– Не то чтобы я не хочу уважить тебя, Спинолом, – ответил я. – Но я – спортсмен. Меня учили выступать на арене в полную силу. Зрители заплатили за билеты и того заслуживают.

– У нас не будет зрителей, заплативших за билеты. Только безбожные пришельцы.

– Все равно, я не могу их разочаровать.

– Что ж, решение ты принял сам.

– А если ты почувствуешь, что слабеешь, – продолжил я, – дай мне знать, и я постараюсь, чтобы бой закончился для тебя безболезненно, насколько это будет возможно.

– Что ты знаешь о смертельных ударах? – пренебрежительно спросил он.

– Я учусь быстро. Особенно, если на карту поставлена моя жизнь.

– Ты когда‑нибудь участвовал в боях без правил, профессиональных или в колледже?

– Нет, – ответил я. – Пару семестров занимался рестлингом, чтобы поддерживать форму в межсезонье.

– Да? – внезапно он улыбнулся. – Знаешь, может, нам удастся устроить для этих мерзавцев настоящее шоу?

– Ты это о чем?

– Если мы начнем бросать другу друга на ринге и применять захваты, которые так нравятся зрителям, может, они захотят продолжения, а какое может быть продолжение, если один из нас умрет?

– Черт, а ведь действительно стоит попробовать, – согласился я. – Все лучше, чем пытаться убить друг друга.

– Жаль, что мы прикованы к стене, – вздохнул Барнс, – а не то могли бы потренироваться.

– Но мы можем все обговорить, – заметил я. – Ты понимаешь, разработать сценарий, чтобы знать, кто кого и когда бросает.

– Почему нет?

И мы занялись сценарием, обговорили каждое движение, каждый бросок, каждый захват. Мы не хотели причинять друг другу вреда, поэтому придумали, что надо делать, чтобы пришельцам казалось, будто мы вырываем друг другу глаза или колотим соперника головой о металлическую стойку, тогда как на самом деле мы лишь имитировали поединок.

Мы решили, что сможем проделывать все это час или два, тогда как настоящая схватка закончилась бы гораздо раньше. И пришли к выводу, что пришельцам это зрелище очень понравится, а потому они настоят на втором поединке, то есть в этот день оба участника покинут арену живыми.

Что ж, они накормили нас обедом, добровольно такую еду есть не будешь, но все лучше, чем пустой желудок, а потом мы немного поспали. Наступило утром, с нас сняли цепи и по длинному пандусу вывели на огромную арену, где уже собрались зрители, тысяча с небольшим пришельцев.

Один из них вышел на середину ринга (я зову эту площадку рингом, хотя она находилась на уровне земли и никаких канатов не было и в помине), поднял руку, призывая толпу успокоиться.

– Оружия у вас нет, следовательно, нет и правил. Выживший отправится обратно в камеру. – Он попятился. – Пусть победит сильнейший!

Я бросился на Барнса и позволил ему перебросить меня через себя. Пришельцы никогда такого не видели и разразились одобрительными криками.

Я поднялся, сблизился с ним и кинул через бедро.