Он, возможно, мог застрелить меня до того, как я заметил его, зрение у него, особенно в том супе, который на Генрихе VIII считался атмосферой, было куда острее, чем у людей, но гордость не позволила расправиться со мной исподтишка, он появился из тумана и двинулся на меня.

– Как давно я ждал этого дня! – воскликнул он, когда нас разделяло двадцать ярдов.

– Я не знал, что тебе так хочется умереть, а не то выследил бы гораздо раньше, – ответил я.

Он потянулся за лучевиком, но в силу моего опыта на планетах с повышенной силой тяжести я обладал неоспоримыми преимуществами. Так что выхватил глушак первым, а мгновением позже шлем Серой Саламандры разлетелся на куски, и он умер. Я подумал, а не получить ли за него вознаграждение, но голова Серой Саламандры превратилась в бесформенное месиво и я засомневался, что кто‑либо сумеет его опознать.

Я обещал ему не стрелять в пришельцев и сдержал слово. Вернулся к их кораблю, вывел из строя системы жизнеобеспечения и стартер, после чего пошел к своему кораблю. Если у них не закончился воздух, они до сих пор на Генрихе VIII… и останутся там до официального окончания войны.

* * *

– Но, если он провел на Генрихе VIII больше времени, чем ты, как вышло, что он не приспособился к повышенной гравитации? – спросила Силиконовая Карни.

– Он, конечно, приспособился, – ответил Могильщик, – но оружие – особое дело. Тут срабатывает рефлекс. Когда он потянулся за лучевиком, повышенная сила тяжести привела к тому, что его рука опустилась на полфута ниже.

Ураган Смит внимательно изучал настенные часы.

– Неужели такая скучная история? – спросил Гейнс.

– История отличная, – ответил Смит, – но она напомнила мне о Шебе.

– Почему? – полюбопытствовал Бейкер.

– Она на Аделаиде Лувайн с ограниченным запасом воздуха. Я должен вылететь к ней через несколько минут.

– Есть время еще для одного стаканчика? – спросил Бейкер. – Я угощаю.

Смит опять глянул на часы, висевшие левее портрета Шестиглазой Салли.

– Да, пожалуй.

Могильщик повернулся к Барду.

– Так ты включишь мою историю в свою книгу?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул тот. – Прямо‑таки перестрелка на Диком Западе. Благодаря мне она станет такой же известной, как те, в которых участвовали Билли Кид* [22] и Джесси Джеймс* [23]. – Он помолчал. – Пожалуй, твои слова о гравитации приводить не буду.

– Почему? – спросил Гейнс.

– Людям нужны герои, а не научные объяснения, – ответил Бард. – С историей та же ситуация.

– Я думал, истории нужны факты.

– История истолковывает факты, – ответил Бард. – Это в корне меняет дело.

– И помогает тебе соскочить с крючка, – сухо заметил Макс.

– Нет, если я неправильно их истолковываю.

– Теперь ты запутал даже меня, – продолжил Макс. – Если ты истолковываешь факты вместо того, чтобы сообщать о них, как ты можешь неправильно их истолковать?

– Ты никогда не слышал, чтобы кто‑то что‑то истолковывал неправильно?

– Да… но происходило это при мне и я мог указать на ошибку. А по прошествии сотни лет кто будет знать о том, правильно или неправильно Вилли истолковывал факты?

– Если я истолкую их неправильно, никто об этом не узнает, потому что ни у кого не возникнет желания раскрыть мою книгу, – терпеливо объяснил Бард.