– Относительно убийства женщины?

– Понимаете, мне кажется, что какая‑то связь здесь есть. – Тут Киндаити вспомнил еще один момент. – Сираи Сумико говорила, что ее брат, получив анонимку, обратился к сотруднику газеты «А» Сасса Тэрухиса. Вы с ним уже встречались?

– Он сейчас должен быть здесь. Скоро будут от него сведения.

– Ну ладно. – Киндаити немного помедлил. – В любом случае, часов в восемь надеюсь быть у вас. И знаете, вот на что я хочу еще обратить ваше внимание…

– Слушаю внимательно.

– Дзюнко объясняла, почему она отправилась следить за Нэдзу, следующим образом. Ей показалось странным, что он сразу не отдал ей хранившееся у него письмо, когда она была у него дома. А почему‑то прислал его позже в ателье через Юкико.

– И что же?

– Я думаю, у него были причины не доставать его на глазах у Дзюнко. Впрочем, не только Дзюнко, на глазах кого бы то ни было.

– Что вы хотите этим сказать?

– Знаете, может, это тоже из области спекуляций, но по‑моему, у него в комнате – той самой, куда он приводил посетительницу, – есть тайник, возможно, что‑то вроде сейфа, где он и спрятал в свое время письмо. Он не мог вытащить его в присутствии гостьи.

– Сэнсэй!!!

Голос Тодороку на том конце провода задрожал от восторга.

– А почему вы так думаете? У вас есть какие‑нибудь логические обоснования?

– Ну, сказать, что логические, было бы сильным преувеличением, – с долей смущения ответил Киндаити. – Скажите, вы видели, как Нэдзу курит?

– Нет. А в чем дело?

– Я пару раз видел. Он дымил при этом, как труба. А когда заметил меня, тут же перестал.

– Киндаити‑сэнсэй! Вы хотите сказать, он курит наркотик?

– Думаю, да. Это героин. Курильщики героина часто насыпают его в сигареты и курят именно таким образом. Мне приходилось это видеть раньше. И еще…

– Да‑да, слушаю, – осипшим голосом откликнулся Тодороку.

– По‑моему, Эномото‑кун это заметил. Поэтому он тогда при нашем разговоре столь заметно нервничал.

– Сэнсэй, так может, мы имеем дело с убийством в состоянии наркотического бреда?

– Ну это уж вряд ли. Нет, мне просто кажется, что этот момент тоже надо учесть.

– Сэнсэй, но тут еще и денежный вопрос. Цена разовой дозы в две сотых грамма сейчас колеблется от шестисот до тысячи иен.

– И это тоже нужно расследовать. Есть подпольный торговец в районе Икэбукуро.

– Понятно. Значит, предположительно комендант имеет тайник в большой комнате, подальше от глаз дочки, верно? Ну, сэнсэй, спасибо вам огромное. Может быть, что‑нибудь еще?

– Да нет. Что ж, скоро увидимся.

Повесив трубку, Киндаити Коскэ остался сидеть в задумчивости, и взгляд его был полон мучительной боли. В подобных случаях он всегда испытывал настоящие страдания.

– О‑о, давно мы с вами не виделись!

– Да уж, давненько!

Ровно шесть вечера. Отдельный кабинет ночного клуба «Пон Нуф» в Акасака. Киндаити и Хибики тепло приветствуют друг друга.

– Сэнсэй, а вы по‑прежнему верны себе.

В уголках глаз у Хибики от улыбки разбежались лучики морщин.

– В каком смысле?

– Я имею в виду одежду. Японский наряд, штаны хакама … Я слышал, что вы в годы американской оккупации в знак протеста решили всегда носить только традиционные одежды.

– Да что вы? Уж не знаю, кто вам такое сказал, но это чистая выдумка!

У Киндаити не случайно выскочили эти слова – «чистая выдумка».