– Почему не со всеми? – спросил Ирв, показывая на последнего малыша.

– Самец, – сказал Реатур. Потом поднял повыше других трепыхающихся и визжащих детенышей. – Самки. – Он добавил еще что‑то, но Ирв покачал головой в знак того, что не понял последнюю фразу. Тогда хозяин владения снова поднял самочек, как бы показывая, что они являются таковыми, и произнес: – Скоро прощание, как с… – и указал свободной рукой на неподвижное тело Байал.

– Значит, это случается со всеми ними? – Сара словно оцепенела от ужаса и гнева. – Беременеют, а потом умирают? Но ведь они разумные существа и могли бы стать такими же полноправными членами общества, как и самцы, если бы, если…

Она запнулась.

– Если бы жили дольше, – закончил за нее Ирв. Она кивнула, не глядя ни на мужа, ни на Реатура.

– Биологически это в какой‑то степени имеет смысл, – неохотно заговорила Пэт. – Они воспроизводят себе подобных, затем уступают место следующему поколению.

– Но кто заботится о детенышах? – вскинулась Сара.

Пэт задумчиво посмотрела на извивающихся в руках Реатура минервитят.

– Судя по их виду и поведению, они вполне способны заботиться о себе сами. Если они могут самостоятельно находить пищу, а видимо, так оно и есть…

– Полагаю, что воспитанием самцы могут заниматься не хуже самок, – вставил Ирв – Или другой вариант: они оставляют новорожденных самочек здесь, среди «женщин», зная, что они… э‑э… зная, что они долго не протянут, а маленьких самцов забирают отсюда, чтобы вырастить из них, как выразилась Сара, полноправных членов общества.

– Отвратительно, – пробормотала Сара, по‑прежнему не глядя на мужа.

– Я не сказал, что мне нравится такой порядок вещей. – Ирв вдруг с силой хлопнул себя ладонью по лбу, будто осененный какой‑то новой мыслью. – Знаете, девочки, что я вам скажу? Нам надо постараться сохранить в тайне от Реатура и его соплеменников то, что мы не… В общем, то, что не все из нас – самцы.

Женщины изумленно вытаращились на антрополога.

– Нам следует выйти отсюда, и чем быстрее, тем лучше, – сказала Сара, покраснев. – Если я засмеюсь, то остановиться не смогу.

Ирв дождался момента, когда один из глазных стеблей Реатура повернулся к нему, затем приблизился к самцу, поклонился и сказал на местном языке:

– Прощай, – и сам вздрогнул, почувствовав пробежавший по спине холодок; за последний час это слово повторялось слишком часто и теперь уже крепко въелось ему в память.

– Прощай, – ответил хозяин владения голосом, в котором Ирв не смог уловить ни единого намека на какие‑либо эмоции. Реатур не обращал никакого внимания и на странные взвизгивания малышей, из чего антрополог заключил, что именно такие звуки и издают обычно новорожденные минервитята.

– Пошли, – Ирв мотнул головой. Астронавты вышли в «гостиную», где как ни в чем не бывало резвились Реатуровы супруги. Как всегда полные любопытства и интереса, они окружили гостей и принялись засыпать их вопросами. Ирв даже обрадовался, что незнание языка лишает его обязанности отвечать на них.

У ворот замка землян ожидали оставленные ими космовелосипеды. Специально сконструированные известной фирмой для экипажа «Афины», они обладали проходимостью вездехода и все вшестером весили вдвое меньше, чем он.