– Я и не намерена летать над ним. Все, поворачиваю назад. Отсняла целую кассету пленки. Думаю, останешься доволен, Ирв.

– Еще бы, – невозмутимо согласился он. Аэрофотосъемка, как правило, предоставляла антропологам и археологам такие интересные материалы для изучения, которых никогда не давали чисто наземные работы.

Велоплан медленно снижался над стартовой площадкой. Шум пропеллера утих, как только Сара перестала крутить педали. «Стрекоза» села так же мягко и бесшумно, как ее легкокрылые тезки опускаются на травинку.

Сара открыла задвижку колпака кабины и откинула его с такой силой, что «стрекоза» покачнулась Ирв торопливо подставил к борту велоплана стремянку и, быстро поднявшись по ней, помог жене выбраться наружу. Глядя на раскрасневшееся, мокрое от пота лицо Сары, Ирв вдруг подумал о том, как мало он видел ее в последнее время. Может, зубодробильный минервитянский холод действует на мужчину таким странным образом, что он перестает испытывать потребность в женщине? Иное дело – Багамы. Теплынь, пляж, песочек, полуобнаженные красотки вокруг…

Сара, вероятно, тоже имела претензии к местной погоде, но несколько иного порядка.

– Ради Бога, дайте мне какую‑нибудь одежонку, – сказала она, чмокнув мужа в щеку. – Чего мне не хватало для полного счастья, так это простуды.

Внизу Луиза накинула ей на плечи утепленную куртку. Сара благодарно кивнула.

– А теперь, как врач экспедиции, я могла бы прописать себе хороший горячий душ, но, за неимением такового, придется ограничиться обтиранием и обогреванием под рефлектором.

Закутавшись в куртку, она направилась к «Афине».

А Ирв с Луизой приступили к демонтажу «стрекозы». Ее надлежало убрать обратно в грузовой отсек: оставлять аппарат снаружи строго воспрещалось. Ливень или град могли в считанные минуты превратить хрупкую конструкцию в груду обломков.

Когда они засунули в отсек хвостовой лонжерон с установленными на нем рулями высоты, Луиза посмотрела на часы.

– Я останусь на корабле после того, как закончим. Через двадцать минут надо выходить на связь с Хьюстоном.

– Я тоже останусь, – Ирв похлопал себя по карману, где лежала извлеченная им из бортовой фотокамеры «стрекозы» кассета с пленкой. – Хочу поскорее посмотреть, что там наснимала Сара.

Ничего не сказав, Луиза отвернулась, но Ирв успел заметить странное выражение, промелькнувшее у нее в глазах. Вернее, не странное, а неожиданное, что ли… Она будто угадала подлинную причину его желания остаться на корабле раньше, чем он сам осознал ее. Сара наверняка нуждалась в еще одном способе обогрева после того, как она отключит рефлектор. И Ирв снова подумал о том, что в последнее время он, кажется, уделял жене слишком мало внимания.

Однако намерение так и осталось намерением. Должно быть, крестьяне‑омало сообщили Реатуру о «стрекозе», потому что вождь клана появился около «летающего дома» как раз в тот момент, когда Ирв запихивал в грузовой отсек последнюю деталь велоплана, пропеллер.

Реатур забросал антрополога вопросами, ответы на которые уразумел не сразу, поскольку сам не видел «стрекозу» в воздухе. Всякий полет летательного аппарата плотно ассоциировался у него с адским, сотрясающим все окрестности, воем, и Ирв убил немало времени и аргументов на то, чтобы доказать хозяину владения разницу между «стрекозой» и «Афиной». Объяснения эти Реатура очень заинтриговали, но, к сожалению, еще больше сбили с толку. Твердо решив выяснить все о новой летающей штуковине, он пригласил Ирва в замок с такой изысканной вежливостью, что антрополог не сумел найти подходящего повода для отказа. «Несомненно, он уверен, что своим приглашением оказывает мне колоссальную честь», – уныло думал Ирв, шагая вслед за хозяином владения по тропинке.