Верхняя часть Сариного тела странно дернулась – это движение обозначало, что человек не знает, что сказать.

– Все человеки такой, – ответил Сара. – Человеки другой не бывать.

– Как печально.

Места, где Сарины руки соединялись с телом, вздрогнули еще раз.

– А вот вы не все одинаковый.

Ламра повернула к человеку третий глазной стебель – такие разговоры ей нравились, хотя случались крайне редко. Так с ней не говорил никто, даже Реатур. Обращаясь к ней, хозяин владения будто заставлял себя говорить серьезно, тогда как Сара казался серьезным всегда.

– Какая может быть между нами разница? – спросила Ламра. – Мы – самцы и самки. Вот и все различия, не так ли? – Сара промолчал. – Скажи мне, какая между нами разница, – требовательно повторила Ламра, от волнения несколько раз подпрыгнув на месте. – Скажи мне! Скажи мне!

– Какая разница? – Ламра уловила в голосе человека что‑то новое, но значения этой перемены понять не смогла. – Ламра, ты знаешь, что произойти после… твое почкование?

– После почкования я умру, это же ясно, – ответила Ламра. – Кто когда‑либо слыхал о другой самке?

– Человеки не такие. Они самцы, а я – самка, – Сара указал на себя. «Нет, УКАЗАЛА», – подумала Ламра в смятении. – Я старый… старый, как любой другой человек. Человечьи самки после… почковаться не умирать. Могут жить дальше.

– Жить дальше? – С таким же успехом Ламра могла бы на полном серьезе рассуждать о чем‑нибудь вроде трех лун, спустившихся с небес и танцующих на поле. – Кто когда‑либо слыхал о старой самке?

Древняя поговорка помогла Ламре уцепиться за ускользающую действительность – то, что говорил… говорила ей Сара, казалось очень странным. Даже более странным, чем все шесть глаз Реатура, направленные на нее.

– А кто когда‑либо слыхать о человеки? – спросила Сара, и Ламра не нашлась, что ответить. Кто бы мог подумать? Человечья самка! – Если вещь ЕСТЬ, это значит, что она ДОЛЖЕН БЫТЬ? Правильно? – Сара повторила фразу несколько раз, переставляя в ней слова и выговаривая каждое из них очень отчетливо.

– Нет, слишком трудно, – пожаловалась Ламра.

– Хорошо. Я задавать вопрос не так трудный: ты хотеть почковаться и жить после?

Сара спросила об этом так, будто. –существовал один‑единственный возможный ответ. Ламра совсем растерялась.

– Как я могу хотеть? – взвыла она. – Кто когда‑либо слыхал о старой самке?

– НЕ хотеть жить дальше? – не отступала Сара. – Хотеть умереть, как Байал, залить кровь весь пол?

Прежде Ламра никогда не задумывалась о НЕУМИРАНИИ, но теперь, когда человек завел такой странный разговор, перспектива залить собственной кровью пол в Палате Почкований, а затем отправиться в небытие показалась ей особенно неприятной. Неужели существовал иной путь?

– Ты хочешь помочь мне… не умирать? – произнесла Ламра.

– Я хотеть, только не знать как, – сказала Сара.

– Но ты хочешь ПОПРОБОВАТЬ?

Сара пробормотал… пробормотала что‑то на своем языке, а потом наклонила голову – движение, заменявшее человекам почтительное расширение. Затем она заговорила на языке омало:

– Ты задавать правильный вопрос. «Говорит почти так же, как Реатур, даже голос похож. Но как самка может иметь такой голос?» – подумала Ламра и с укором сказала:

– Ты мне не ответила.