Грузин быстро налил себе чая и так же быстро выпил его, смакуя тепло.

– Не женщина, конечно, но все равно неплохо.

– Я бы тоже позволил себе кружечку, – сказал Брюсов. – Да и передохнуть пора.

Щеки биолога вспыхнули, но не от того тепла, которого он жаждал.

– Ради Бога, извините, Валерий Александрович. Поступил как последняя свинья, – он налил в кружку чая и протянул ее лингвисту. Время от времени подкалывать Брюсова – да, это он мог. А вот проявлять невоспитанность, пусть даже и случайную… Здесь совсем другое дело.

Метель, кажется, успокаивалась, и сейчас, когда минервоход стоял на месте, встречный ветер почти не чувствовался. Руставели огляделся.

– Думаю, надо сделать несколько снимков, – он взял с сиденья фотокамеру.

Здесь, в 120 километрах к северо‑востоку от владения Реатура, местность была более скалистой. Совсем неподалеку пролегал Каньон Йотун.

Лингвист и биолог одновременно заметили в снегу какое‑то движение. Первый тут же схватился за бинокль, второй – за телескопический объектив для своего «никона».

– Это не абориген, – пару секунд спустя констатировал Брюсов. – И не домашнее животное. По крайней мере, совершенно не походит на тех, которых мы уже видели.

– Да, – согласился Руставели, разглядывая неизвестное существо. Чем дольше он смотрел на него, тем сильнее ему делалось не по себе. Держа «никон» одной рукой, другой биолог нащупал «Калашникова».

Движения зверя мало напоминали движения прирученных аборигенами животных. Скорее, он двигался, как тигр – учитывая, конечно, «го минервитянскую специфику „конструкции“ тела. Тот же принцип радиальной симметрии, шесть рук, шесть ног, шесть глазных стеблей.

Минервитяне ходили легким шагом, их домашние животные передвигались тяжелой поступью. В походке этого существа бросалась в глаза крадучесть. Ноги у него были длинные и даже изящные, а руки, намного короче ног, бугрились узлами мышц и заканчивались когтями, рядом с которыми когти взрослого минервитянина выглядели бы ноготками земного ребенка. Да и глазные стебли, покачивающиеся в такт движениям зверя, напоминали шестерку ядовитых змей, готовых ринуться в молниеносную атаку.

Трое из шести были сейчас направлены на минервоход.

– Оно нас засекло, – встревоженно сказал Брюсов и мгновение спустя добавил: – И направляется к нам.

– Спасибо, я успел это заметить, – откликнулся Руставели, мысленно похвалив себя за способность даже в такой напряженный момент подтрунить над Брюсовым. Чего он сейчас хотел, так это выпрыгнуть из машины и как можно быстрее оказаться подальше отсюда. Вернее, этого желало его бренное тело. Разумом биолог с тоской сознавал, что шансы на победу в состязаниях с этой тварью по бегу у него ничтожные. Подавив желание «сделать ноги», он положил «никои» на сиденье и взял в руки автомат.

Зверь медленно приближался. Если бы он стоял на месте, то был бы почти незаметен даже на расстоянии меньше сотни метров: его коричневая шкура, покрытая грязно‑белыми пятнами, сливалась с окружающим пейзажем. Так полосатый «камуфляж» тигра помогает ему оставаться практически невидимым в высокой траве. «Вряд ли такая аналогия является простым совпадением», – машинально подумал Руставели.

Он не спускал со зверя глаз, пока тот обходил минервоход, пристально разглядывая сидящих внутри людей.

– Может, нам следует ехать вперед? – нервно спросил Брюсов. – Попробуем оторваться от него.

– Подозреваю, что эта зверюга передвигается со скоростью, большей чем двадцать километров в час. Именно столько, насколько я знаю, может от силы выжать «Странник», – проговорил Руставели.