|
Не хотим, не хотим, не хотим! В его застывшем, бессмысленном взгляде мелькнул какой-то пугающий фанатизм, напомнивший Малышу Роз. — Замолчи, отец, не разговаривай с ним, — вмешалась женщина, оберегая свою хандру. — Я пришел по делу, — ответил Малыш. — Если вы не хотите подзаработать... — Он оглядел грязную и жалкую комнату. — Я думал, может, вам пригодятся десять фунтов... — Он видел, как сквозь тупое, злобное молчание просачиваются недоверие, жадность, подозрительность. — Не желаем мы... — начал было снова мужчина, но постепенно замолк, как граммофонная пластинка. Он погрузился в раздумье, видно было, как мысли его теснили одна другую. — Не хотим мы ваших денег, — отрезала женщина. У каждого из них было свое упорство. — Не обращай внимания на то, что они говорят. Все равно я здесь не останусь. — Постой, постой, — остановил ее отец. — И ты помолчи, мать. — Затем он обратился к Малышу: — Мы не можем отпустить Роз... даже за десять бумажек... да еще с неизвестным человеком. Откуда мы знаем, что ты будешь хорошо с ней обращаться? — Я дам вам двенадцать, — предложил Малыш. — Дело не в деньгах, — возразил мужчина. — С виду ты мне нравишься. И мы не станем препятствовать, если Роз устроится получше... только очень уж ты молод. — Пятнадцать — мое последнее слово, — предложил Малыш. — Берите или отказывайтесь. — Ты ведь ничего не можешь сделать без моего согласия, — заметил мужчина. Малыш слегка отодвинулся от Роз. — А я не очень-то и рвусь... — Давай в гинеях. — Я вам сказал свои условия... — Он с ужасом оглядел комнату — никто не может упрекнуть его, что он не сделал все возможное, чтобы избежать этого, не совершать больше преступлений... Когда мужчина открыл рот, ему показалось, что он слышит голос собственного отца, и эта женщина в углу — его мать, он торгуется из-за своей сестры и не испытывает никакого желания получить ее в жены... Он повернулся к Роз. — Я пошел, — и почувствовал, как в нем шевельнулась жалость к добродетели, которую не смогли ни исковеркать, ни уничтожить. Говорят, что у святых есть... как это?.. «героические добродетели», героическое терпение, героическая выносливость, но он не мог разглядеть ничего героического в этом костистом лице, в выпуклых глазах; во время перебранки, когда в денежной сделке ее жизнь ставилась на карту, на лице ее отразилась только робкая тревога. — Ну ладно, — добавил он, — с тобой мы скоро увидимся, — и пошел к двери. У порога он оглянулся — можно было подумать, что здесь собралась дружная семья. И тут он уступил, нетерпеливо и презрительно: — Ладно. В гинеях. Я пришлю своего адвоката, — и вышел в зловонный коридор; Роз последовала за ним, задыхаясь от благодарности. Он довел игру до последней карты, даже нашел в себе силы усмехнуться и сказать ей приятное: — Я бы для тебя и на большее пошел. — Ты вел себя просто чудесно, — с обожанием воскликнула она, проходя мимо вонючей уборной, но восторг ее был ядом — он как бы утверждал ее право на него, прямо вел к тому, чего она от него ожидала, — к ужасающему акту вожделения, которого он не испытывал. Она шла за ним, пока они не выбрались на свежий воздух Нелсон-Плейс. Среди развалин района Парадиз играли дети, на пустыре, где когда-то был его дом, дул морской ветер. Смутный инстинкт разрушения шевельнулся в нем, словно радость наслаждения открытым пространством. |
