Через день я созвонился с Дмитрием Яковлевичем, и он предложил сделать передачу о снайпере Петре Голиченкове, уничтожившем 140 солдат и офицеров противника. Телепередача прошла достойно, правда, Голиченков чувствовал себя неважно, сказывались тяжёлые болезни, полученные им в болотных траншеях Ленинградского фронта.

Прошли ещё две-три передачи. Шли они «вживую» после короткой репетиции, и многое в их успехе зависело от ведущего. Старостин уверенно справлялся со своими обязанностями. Герои передач не были профессиональными говорунами, свет в студии, строгая обстановка — всё это сковывало людей, мешало им раскрыться, но Дмитрий Яковлевич был неслабым психологом, например, кратко вспомнив эпизод из своей боевой жизни, он вовлекал в откровенные воспоминания своих собеседников.

Константин Петрович был сторонником общений, то есть мужских застолий и с удовольствием воспринимал приглашения Старостина отдохнуть на природе после получения очередного гонорара. Я не решался расспрашивать Дмитрия Яковлевича впрямую об его подвиге, но кое-что из наших бесед мне помнится.

«Ранение в живот, которое я получил на фронте, было тяжёлым, — как-то неожиданно сказал он. — Я провалялся в госпитале до конца войны, врачи поставили меня на ноги, но до конца не вылечили. Тогда обезболивали морфием, и я к нему привык. Лечащий врач сказал, что нужно перетерпеть, и тяга к наркотику со временем пройдёт. Последние его слова были: «Если уж невмоготу станет, выпей водки».

Приехал я в Ульяновск и сразу пошёл в десятый класс, у меня среднего образования не было. Учился в вечерней школе. Днём на работе к морфию не тянуло, а вечером иногда до темноты в глазах приступы были. Вот я по дороге в школу заходил в буфет на Гончарова в подвале, выпивал стакан водки и в класс. Так и отвык от морфия, но к водочке приохотился. От неё избавился тем, что перешёл на шампанское».

Как я боролся с пьянством

Как это ни прискорбно, но вынужден признаться, что в 1970х годах я боролся с пьянством в областном масштабе с помощью звуковых и визуальных средств массовой информации. Причину, по которой я был назначен на участок борьбы с «зелёным змием», мне объяснил непосредственный начальник за дружеской попойкой в его служебном кабинете.

— Не женщину же назначать на этот участок, — резонно рассудил зампред телерадиокомитета Константин Воронцов, поднимая стакан. — Ты это дело знаешь. И не сопьёшься. Я предложу твою кандидатуру предкомитета Милюдину. Есть возражения?..

— Возражений нет. Но есть предложение, — многозначительно звякнул я своим стаканом о стакан шефа…

Указ по борьбе с этим негативным явлением в обществе, которое после 1980 года, как это записано в программе КПСС, было обречено жить при коммунизме, действовал с 1972 года. Предусматривалось увеличить потребление слабоалкогольных напитков: пива и сухих вин. Практически при всех значительных предприятиях страны создавались наркологические кабинеты, а в каждой области — лечебнотрудовые профилактории. Кино, телевидение, радио, газеты обязали освещать борьбу с таким антиобщественным явлением как пьянство, пропагандировать здоровый образ жизни. Наш председатель телерадиокомитета счёл, что для этой работы я вполне гожусь, и кроме программ по литературе, искусству, патриотической тематики, возложил на меня участие в борьбе с пьянством.

Разобравшись в существе вопроса, я выяснил, что борьбу с пьянством ведут медвытрезвители и наркодиспансеры. С ними я и познакомился в первую очередь. Отдел медицинских вытрезвителей УВД области размещался тогда на ул. Железной дивизии, напротив ГПИ-10. Ему подчинялись районные медицинские вытрезвители. Население крайне негативно относилось к деятельности вытрезвителей. И причины для этого были весьма основательные. В основу их работы были положены плановые показатели, спецмашины подбирали на улицах не только безнадёжно пьяных, но и находящихся даже в лёгкой степени опьянения.