Майор был доволен нашим приездом: ему казалось, что его учреждение является образцовым и реклама на телевидении выглядела как поощрение. В первую очередь он провёл нас в больницу, где представил главврачу, капитану внутренних войск. Больница, как я понял после осмотра, была действительно хорошей: просторные небольшие палаты для больных, где все прибывшие в ЛТП подверглись трёхмесячному лечению, оборудованные новой медтехникой врачебные кабинеты.

— Алкоголики имеют большой букет заболеваний, вызванных злоупотреблением спиртными напитками, — просветил нас главврач. — Это сердечно-сосудистые заболевания, цирроз печени, язва желудка, болезни кишечника, почек и прочее…

В ЛТП граждане алкоголики и тунеядцы направлялись по решению суда, опиравшегося на выводы медицинской комиссии, на срок от одного до двух лет. Одиноких оформлял участковый, а семейные попадали в ЛТП чаще всего по заявлению жён, которых милиция просто дурила. Начнёт муж закладывать за воротник, пропивать треть зарплаты, жена в панике, ищет помощи у участкового. Заканчивается это заявлением с просьбой поместить на лечение в ЛТП. Муж пашет в ЛТП «за того парня»; жена с детьми получает от него мизерные алименты, да ещё ей приходиться возить передачи мужу.

— А не можете ли вы организовать заседание народного суда, чтобы он освободил парочку принудбольных? — спросил я майора.

— Это можно! — с готовностью согласился он.

После обеда в клубе началось заседание суда. Первым освободили молодого парня, который после армии устроился на пивзавод и за два месяца стал пивным алкоголиком. Вторым был лысый дядька, заявивший, что пить ему нельзя, иначе помрёт. Суд счёл это заявление достаточным, а я был рад, что удалось освободить от каторги двух человек.

Кинооператор Володя Тихонов снял суд, виды зданий, жилые помещения, столовую, медкабинеты, сжав зубы, пошёл снимать лечение алкоголиков и выскочил оттуда, как ошпаренный.

— Нет! Не могу!

Спецконтингент ЛТП работал на заводе по производству силикатного кирпича, обойной фабрике, разгружал вагоны. Часто устраивались работы в субботу и воскресенье — выходные дни. Эти работы производились по распоряжению районных властей. Оплачивались они по аккордным расценкам, поэтому в ЛТП меня поразило обилие новых телевизоров и корпусной мебели.

Новая власть сочла ЛТП учреждениями, грубо нарушающими права человека, и ликвидировала их. Уже двадцать пять лет народ пьёт всякую опасную для здоровья жидкость, мафия грабит здоровых людей, набивает карманы, а первому и второму президенту всё это до лампочки.

А что до меня, то я поучаствовал и во второй попытке советской власти уничтожить питие хмельного на Руси. Случилось это в 1985 году. Моя фамилия появилась на пятидесяти тысячах экземпляров постановления «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» как «ответственного за выпуск». Этот плакат выпустил Ульяновский Дом санитарного просвещения, а я там редактировал ежегодные медицинские сборники.

Редакционные тени

Областные комсомольские газеты в 1970-х годах отличались простотой общения между сотрудниками, в них работали многие тогда начинающие писатели, которым служебная карьера была «по фигу», они набирались общественного опыта, постигали изнутри, как устроен механизм власти и, поработав некоторое время, расставались с постылой журналистской подёнщиной.

В Литинституте со мной учился Володя Шириков, редактор «Вологодского комсомольца», уже тогда автор хорошей книги прозы. Её выход редакция отметила своеобразно: журналисты во главе с редактором закатились отмечать это событие на дачу и крепко загуляли.