трое-четверо наберется: Кудрявцев Володька, Шурка Плюснин, Башмаковы братья.

Я  уже все надумал.  У Шурки берданка есть.  У меня бомба спрятана -  тут на

станции  братишка у  одного  солдата за  бутылку молока  выменял.  Ему  рыбу

глушить,  а  я  забрал...  Ночью подберемся,  охрану разоружим,  да и айда с

винтовками.

     От таких сумасшедших слов у Бумбараша даже хмель из головы вылетел.  Он

поглядел на Яшку -  не смеется ли?  Но Яшка теперь не смеялся.  Смуглое лицо

его горело и нахмуренный лоб был влажен.

     - Так...  так...  -  растерянно пробормотал Бумбараш. - Это, значит, из

квашни да в  печь,  из горшка да в миску.  Жарили меня,  парили,  а теперь -

кушайте на здоровье! Да за каким чертом мне все это сдалось?

     - Как - за чертом? Чехи прут! Белые лезут! Значит, сидеть и дожидаться?

- И Яшка недоуменно дернул плечами.

     - Мне ничего этого не надо, - упрямо ответил Бумбараш. - Я жить хочу...

     - Он жить хочет!  -  хлопнув руками о свои колени,  воскликнул Яшка.  -

Видали умника!  Он жить хочет!  Ему жена, изба, курятина, поросятина. А нам,

видите ли,  помирать охота.  Прямо хоть сейчас копай могилы - сами с песнями

прыгать будем... Жить всем охота. Гаврилке Полувалову тоже! Да еще как жить!

Чтобы нам вершки, а ему корешки. А ты давай, чтобы жить было всем весело!

     - Не будет этого никогда,  -  хмуро ответил Бумбараш. - Как это - чтобы

всем? Не было этого и не будет.

     - Да будет, будет! - почти крикнул Яшка и рассмеялся. - Я тебе говорю -

дворец построим,  с  фонтанами.  На балконе чай с лимоном пить будешь.  Жену

тебе сосватаем...  Красавицу!  Надоест по-русски - по-немецки с ней говорить

будешь.  Ты,  поди,  в плену наловчился.  Подойдешь и скажешь... как это там

по-ихнему?  Тлям...  Блям. Флям: "Дай-ка я тебя, Машенька, поцелую"... Как -

не будет? Погоди, дай срок, все будет.

     Яшка умолк.  Цыганское лицо его вдруг покривилось,  как будто бы в  рот

ему попало что-то горькое. Он тронул Бумбараша за рукав и сказал:

     - Позавчера на  кордоне  сторожа Андрея  Алексеевича убить  хотели.  Не

успели. В окно выпрыгнул. Ты мимо сторожки проходил, не заглянул ли?

     - Заглянул, - ответил Бумбараш. - Изба брошена. Пусто!

     Он хотел было рассказать о  ночном случае,  но запнулся и  почему-то не

сказал.

     - Значит,  скрылся...  -  задумчиво проговорил Яшка. - А оставаться ему

там нельзя было. Он партийный...

     Яшка хотел что-то добавить,  но тоже запнулся И смолчал. Разговор после

этого не вязался.

     - Ты  подумай все-таки!  -  посоветовал Яшка.  -  Сам  увидишь:  как ни

вихляй,  а выбирать надо. А к Варьке смотри не ходи, как друг советую. Да! -

Яшка виновато замялся. - Ты смотри, конечно, не того... помалкивай...

     - Мое дело -  сторона, - ответил огорченный Бумбараш. - Я разве против?

Я только говорю - сторона, мол, мое дело.

     - "Сторона ль  моя  сторонушка!  Э-эх,  широ-окая,  раздо-ольная.