|
.. - Впрочем, это не важно!.. Составить ему компанию в трудную минуту он попросил вас. К тому же, господин Кемпенар, вы один из тех жителей Верне, кто наиболее осведомлен обо всем, что происходит в городе. Точно так же, тем же равнодушным тоном, с тем же бесстрастным лицом, Терлинк атаковал и своих противников в городском совете, выбирая настолько окольные пути, что люди с тревогой спрашивали себя, куда он гнет. - Я хочу задать вам почти что служебный вопрос, господин Кемпенар. Гостиницы Верне не могут принять постояльца, не заполнив на него карточку в полиции. Сотрудники последней охраняют нравственность в общественных местах. Исходя из этого, известно ли вам, где встречались барышня ван Хамме и Жеф Клаас? Голос бургомистра зазвучал резче, что удивило Кемпенара. Терлинк редко выказывал чувства вообще, и определить, каково оно в данных обстоятельствах, было особенно трудно. Секретарь понурился. - Слушаю вас, господин Кемпенар. - Я никогда не видел их вместе. - Бесспорно. Но вы знаете все. Каждый вечер, выходя отсюда, вы заходите в маленькое кафе, куда стекаются все новости города. Значит, Терлинк и это знал, хотя до сих пор даже намеком себя не выдал! Действительно, каждый вечер - по крайней мере зимой, потому что летом Кемпенар боялся, что его заметят, - он появлялся у Анны в маленьком кафе у канала, где, по слухам, кое-кому позволялось заходить на хозяйскую половину. - Итак, господин Кемпенар? - Поговаривают... Только это ведь сплетни... Молодой человек, похоже, забирался во двор, перепрыгивая через ограду вокруг стройки. - Значит, она принимала его у себя в спальне? - Вы знаете, что господин ван Хамме очень занятой человек. Ему некогда заниматься своими детьми. Еще бы, черт побери! Он же хотел быть хозяином всего города, председателем всех обществ, первым всюду! У него в семье из поколения в поколение все были богатеями, по выражению старой г-жи Терлинк. - Что же он сказал вам, господин Кемпенар? И Терлинк посмотрел в глаза собеседнику, словно угрожал ему: "Мне отлично известно, что ты за ван Хамме и против меня. Я знаю, что ты меня ненавидишь. Знаю, что передаешь ему все происходящее в ратуше. Но ты труслив и теперь предаешь ван Хамме, потому что сейчас хозяин положения - я". - Он был очень подавлен, особенно из-за сына... Если бы Кемпенар мог издали попросить прощения у ван Хамме, он сделал бы это. Но перед ним Терлинк, и секретарь был вынужден говорить. - Он вправду уехал под вечер к сыну. Тот, конечно, очень расстроен... Когда хочешь сделать военную карьеру, да еще при дворе, куда как неприятно узнать, что твоя сестра учинила такую глупость... Терлинк ненавидел их. Ему трудно было это скрывать. Лицо его, несмотря на всю свою невозмутимость, побледнело. Он смотрел на Ван де Влита и, казалось, говорил ему: "Видишь, это все же битва! Но здесь я, и со мной они не сладят! " Ван де Влит был слишком розовощек и носил не в меру симпатичные усики. Он подарил коммуне все принадлежавшие ему польдеры, а также пытался покончить с бедностью - вот почему его избрали бургомистром, и это было справедливо, не стань он чем-то вроде святого. Настал день, когда люди устали от своего вечно одинакового святого и перекинулись на сторону начальника службы дамб, тех самых дамб, что Ван де Влит построил на свои деньги и подарил городу. |
