– Значит, вы из будущего, – сказал наконец Руперт, – а Клодия из давнего прошлого… и из разных стран?

– Не совсем так, – возразила Валерия. – Не уверена, что смогу изложить все достаточно четко, но попробую. Видите ли, тот мир, в котором родились вы, имеет определенные качества и свойства – нации, общественное устройство, прошлое и настоящее, свою географию и астрономию… и ваше будущее обусловлено всеми этими факторами. Верно? – (Руперт кивнул.) – Ну а теперь вообразите, что некое важное событие в прошлом закончилось не так, как в вашей истории. Какая‑то битва проиграна, а не выиграна… ну, что‑то в этом роде. Придумайте сами пример.

Замешательство Руперта сменилось любопытством. Он потер подбородок, глядя на Хольгера, и наконец сказал:

– Ну, скажем, принц Гамлет не погиб в результате мести, и Фортинбрас не стал датским королем, а на престол взошел сам Гамлет. Эта династия имела много родственных связей с Англией. И он мог бы прийти на помощь, когда нужно было низвергнуть Макбета, шотландского узурпатора. А укрепившись на острове, датчане могли потом и припомнить короля Канута… и справиться с Вильямом Норманом, когда он явился. Но поскольку в северных землях лишь Денмарк имел пушки, хотя и очень примитивные…

– Hvad for Pokker? – вырвалось у Хольгера.

– Спокойнее, – сказала Валерия. – Он же из другой пространственно‑временной линии… хотелось бы мне знать… – Загоревшись энтузиазмом, она наклонилась вперед. – Давайте‑ка поговорим о теории, прежде чем двинемся дальше, а, Руперт?

Уилл, наблюдая за тем, как его генерал напрягает мозги, продираясь сквозь новые понятия и представления, заметил, обращаясь к Клодии:

– Благодарю Бога за то, что я родился не для того, чтобы думать, – и коснулся своей кружкой бокала Клодии. Женщина взглянула на Уилла в упор и улыбнулась. Он задохнулся. – Вот не знал, что можно зашататься, сидя в кресле!

Валерия тем временем продолжала:

– Если вы можете представить историю, свернувшую в другую сторону в одной из ключевых точек, вы можете сделать и следующий шаг. Предположите, что обе возможности реализовались. В одном мире Гамлет умер молодым, в другом – он занял датский престол и остановил нашествие норманнов. Случилось и то и другое. Как, воспринимаете?

– Я не смею гадать о том, какие ограничения Творец мог наложить на свое творение, – выдохнул Руперт. – Но как это могло бы произойти?

– Две полноценные вселенные… два времени и пространства, со звездами, галактиками, бесчисленными планетами – и они различаются лишь в мелких деталях и, конечно, в том, что следует из тех или иных событий… Ну, не совсем так. Эти вселенные всегда имели различия, с самого начала. Кроме того, вселенных ведь не две… В моем мире никто не смог доказать, что их число ограничено… Вы можете представить вселенные, лежащие параллельно друг другу, как листы в книге. Это, конечно, не очень точный образ, но все же… Они занимают одно и то же пространство‑время, разделяясь лишь измерениями…

– Погодите‑ка, Валерия, – сказал Хольгер. – Имейте жалость. Похоже, вы скоро оставите меня за бортом, да и бедняга Руперт выглядит так, словно ему пора передохнуть.

Девушка рассмеялась:

– Извините. Вы правы. Но, Руперт, подумайте об этом. Множество различных миров. Какие‑то из них очень похожи на ваш собственный, другие совершенно отличны. Даже законы природы могут быть разными. То, что возможно в одном мире, невозможно в другом, и наоборот. Вы следите за моей мыслью?

Руперт натянуто улыбнулся:

– Это похоже на марш через зыбучие пески, заросли ежевики – ночью, под дождем.