– Имодж, – сказал он беспомощно, – ты издеваешься? Ты представляешь себе желания парня, которому такая девушка, как ты, оказала честь… вроде этой?

– И что же это за желания?

– Найти уединенное местечко, – ответил он, тщетно пытаясь удержать на месте уголки губ. – Запереть дверь покрепче…

– А девушка при этом – с какой стороны двери? – поспешила уточнить Имоджин.

Ким поперхнулся, проиграв схватку с собственным чувством юмора, и Имоджин охотно его поддержала.

– Имоджин, – важно сказал Ким, безбожно ее передразнивая, – я тоже хочу тебя спросить… именно теперь, когда ты не отбиваешься ни от чьих назойливых притязаний…

Она невольно вздрогнула.

– …ты в самом деле хочешь меня в мужья? Выбор, который тебе предоставили, в общем, невелик.

– Ну, у меня в сравнении с вами хоть какой‑то выбор был, – ответила Имоджин серьезно. – Меня, конечно, смущало, что я для тебя как будто… что ты меня совсем не…

– Ойхо за тобою волочился так искренне и агрессивно… Я полагал, против него у меня и шансов нет. Девушкам он нравится сильно. Имодж, ты понимаешь, я мужчина, и способен управлять своими желаниями… ну, до некоторой степени… однако если бы я дал тебе понять, что хочу… что люблю, – поправился он, нахмурившись, – а ты бы выбрала другого, мне было бы трудно остаться другом моему брату.

– Так, может, хотя бы поцелуемся?

Они оба сделали несколько осторожных шагов друг к другу, одна рука Кима обвилась вокруг ее талии, другая бережно придержала затылок. Ее собственные руки естественным образом вспорхнули ему на шею. Спустя несколько ударов сердца Имоджин осторожно приоткрыла один восторженно‑испуганный глаз… успокоившись, что Ким честно зажмурился, в полном удовлетворении закрыла его снова… на все время, пока Ким не пошатнулся, теряя равновесие.

– Чертова… сумка! – пробормотал он, делая движение избавиться от поклажи.

– Эй! – окликнула его Имоджин, переводя дух. – Твое… уединенное местечко… далеко еще? Я имею в виду – трава тут сырая. Я хотела сказать – еще!

На этот раз сумки все‑таки перевесили, Имоджин с веселым воплем успела отскочить, а Киму, чтобы подняться на ноги, пришлось‑таки выпутываться из ремня.

– Это всегда так бывает? – спросила она. – Или это только ты так целуешься?

– Ну, – скромно сказал Ким, – я старался. Имодж, чтоб ты знала… ты – мед.

– Ты – мое солнце, Ким, – ответила она из безопасного отдаления.

После небольшой неразберихи с отряхиванием Ким перенавьючился, и пара продолжила свой путь.

– Что еще ты хочешь узнать? Спрашивай.

С его стороны предложить такое было неосторожно.

Имоджин на правах хозяйки знала совершенно точно, сколько у него обуви, штанов и рубашек и что он ест на завтрак, обед и ужин. Ей, правда, не терпелось выяснить, что такое Ким‑мужчина, но с этим они, кажется, уговорились чуточку подождать.

– Расскажи мне о Молль, – предложила она, намеренно пригасив свой озорной эротический настрой.

В его присутствии за спиной образовался островок недовольства.

– Ну, или не рассказывай, – согласилась Имоджин, даже на свой собственный взгляд довольно фальшиво.

– У нас с ней было соглашение, – неохотно сказал Ким. – Что она со мной, и ни с кем больше. До того, как мы… договорились, с ней произошло несчастье.