– О боже! Что это? – Тамани подхватил на руки крохотную фею и поднял над головой. – Что это? А! Я понял! Ты Ровена‑цветочек! – Он прижал малышку к груди, и та запищала от восторга.

Девочка выглядела на годик, не больше, но уже уверенно ходила, и взгляд у нее был совершенно осмысленный… и очень проказливый.

– Ты сегодня хорошо себя вела? – спросил Тамани.

– Конечно. Я всегда себя хорошо веду, – четко выговорила кроха.

– Молодчина!.. Мама!

– Тэм! Вот так сюрприз! Я и не знала, что ты зайдешь.

К ним подошла красивая фея с зелеными глазами, совсем как у Лорел, и едва заметными морщинками на лице. Она широко улыбнулась Тамани, не заметив девушку, стоявшую за его спиной.

– Да я и сам не знал до сегодняшнего утра.

– Неважно. – Фея обхватила ладонями лицо Тамани и расцеловала его в обе щеки.

– А я не один.

Она некоторое время озадаченно смотрела на девушку и лишь потом догадалась, кто стоит перед ней.

– Лорел! Как же ты изменилась! – Фея с улыбкой отвесила поклон.

Видимо, Тамани почувствовал, как напряглась девушка.

– Можно не по протоколу. Лорел пришла к нам с частным визитом.

– Очень хорошо. – Фея улыбнулась и, подойдя к ней, тоже расцеловала в щеки. – Добро пожаловать!

На глаза Лорел навернулись слезы. Кроме Тамани и его мамы, ее в Авалоне никто не приветствовал так тепло. Накатила тоска по дому, по маме.

– Спасибо!

– Заходи, не стесняйся! В дом солнце тоже проникает: у нас полно окон. – Фея жестом пригласила ее войти. – И раз уж мы решили обойтись без формальностей, зови меня просто Розлин.

ГЛАВА V

Обстановка в доме напоминала комнату Лорел в Академии, только все здесь было проще. С потолочных балок свисали специально обработанные лютики, дающие по вечерам свет.

«Для этого нужны кора ясеня и эфирное масло лаванды», – тут же всплыли в памяти строки из учебника.

Лютики плавно раскачивались от легкого ветерка, проникавшего в комнату сквозь шесть распахнутых окон. Шторы висели не шелковые, а хлопковые, как и чехлы, наброшенные на стулья. Перед тем как ступить на чистый сосновый пол, не застеленный коврами, Лорел тщательно вытерла босые ноги о циновку у двери. Стены украшали акварели в рамочках.

– Какая прелесть!

Лорел смотрела на рисунок, изображавший множество высоких стебельков, каждый из которых был увенчан готовым раскрыться бутоном.

– Спасибо! – ответила Розлин. – Я стала рисовать, как отошла от дел. Оказывается, это очень увлекает.

Рядом висел портрет Тамани. Розлин очень здорово схватила черты его лица: задумчивые глаза словно смотрели прямо на зрителя.

– У вас талант! – похвалила Лорел.

– Что ты! Летние как‑то распродавали старый товар. Вот теперь развлекаюсь. К тому же, когда рисуешь такого красавчика, как наш Тамани, мастерство художника уже не очень важно. – Фея ласково обняла его.

Девушка с завистью смотрела на трогательную семейную сценку: миниатюрная Розлин, гордо глядящая на сына, сам Тамани с малышкой на руках и, наконец, кроха, приникшая к его груди. У него была своя жизнь, отдельная от Лорел! Впрочем, ее жизнь тоже в основном протекала без участия Тамани, поэтому было несправедливо требовать от него больше, чем готова отдать сама.

Лорел улыбнулась, отгоняя мрачные мысли.

– Твоя младшая сестренка?

– Нет.

Розлин засмеялась.

– В моем‑то возрасте? Нет. Я и Тэма, своего младшего, родила уже на склоне лет.