|
Октавиус (в отчаянии). Я убью себя, Энн. Энн. О нет, этого вы не сделаете, вы слишком добры. Вам совсем не плохо будет житься. Вы будете любезничать с женщинами, станете регулярно посещать оперу. Разбитое сердце - очень приятная болезнь для лондонца, если он имеет приличный годовой доход. Октавиус (значительно поостыв, но думая, что к нему просто вернулось самообладание). Я знаю, Энн, вы хотите мне добра. Джек внушил вам, что цинизм лучшее для меня лекарство. (Встает, полный сдержанного достоинства.) Энн (лукаво наблюдает за ним). Вот видите, вы уже начинаете разочаровываться во мне. Этого я и боялась. Октавиус. Джека вы не боитесь разочаровать. Энн (в экстазе злорадства, освещающем ее лицо, говорит шепотом). Я просто не могу: он мной ничуть не очарован. Джеку я готовлю сюрприз. Рассеять отрицательное впечатление гораздо легче, чем оправдать репутацию идеала. Ах, когда-нибудь я пленю Джека! Октавиус (возвращаясь в стадию тихого отчаяния и начиная бессознательно испытывать удовольствие от мысли, что сердце его разбито и положение безнадежно). Я в этом не сомневаюсь. Вы всегда будете пленять его. А он - глупец! - думает, что вы его сделаете несчастным. Энн. Да. Пока что в этом вся сложность. Октавиус (самоотверженно). Хотите, я скажу ему, что вы его любите? Энн (поспешно). Ой, нет! Он сейчас же опять сбежит. Октавиус (шокированный). Вы хотите выйти за человека замуж против его желания? Энн. Какой вы все-таки чудак, Тави! Если женщина твердо решила добиться мужчины, при чем тут его желание? (Шаловливо смеется.) Я вижу, вы шокированы. Но вы, по-моему, уже начинаете радоваться, что сами избегли опасности. Октавиус (потрясенный). Радоваться! (С упреком.) И это вы мне говорите! Энн. Но если бы в самом деле это было так тяжело для вас, разве вы стали бы искать новой пытки? Октавиус. А разве я ищу? Энн. Ведь вы же вызвались сказать Джеку, что я его люблю. Это, конечно, жертва, но, как видно, она дает вам некоторое удовлетворение. Может быть потому, что вы поэт? Вы точно соловей, который прижимается к шипу розы, чтоб лучше петь. Октавиус. Все это гораздо проще. Я люблю вас и хочу, чтоб вы были счастливы. Вы меня не любите - значит, сам я не могу дать вам счастья; но я могу помочь вашему счастью с другим. Энн. Да, казалось бы, это просто. Но когда мы что-нибудь делаем, мы едва ли знаем - почему. В сущности, самое простое - это прямо подойти и схватить то, чего хочется. Я, должно быть, не люблю вас, Тави, но иногда у меня является желание как-нибудь сделать из вас мужчину. |
