|
Я, должно быть, не люблю вас, Тави, но иногда у меня является желание как-нибудь сделать из вас мужчину. Вы ничего не смыслите в женщинах. Октавиус (почти холодно). Предпочитаю не меняться в этом отношении. Энн. Тогда вам нужно держаться от них подальше и только мечтать о них. Ни за что на свете я бы не согласилась быть вашей женой. Октавиус. Мне не на что надеяться, Энн, и я примирюсь со своей судьбой. Но вы, вероятно, не представляете себе, как это больно. Энн. У вас такое мягкое сердце! Просто удивительно, до чего вы с Вайолет непохожи. Вайолет тверда, как камень. Октавиус. Ах, нет! Я уверен, что в душе Вайолет настоящая женщина. Энн (нетерпеливо). Почему вы так говорите? Разве если женщина рассудительна, трезва и практична - значит, она не настоящая женщина? Вы бы предпочли, чтоб Вайолет была дурочкой или чем-нибудь еще хуже, вроде меня? Октавиус. Еще хуже... вроде вас? Что вы хотите сказать, Энн? Энн. Ах господи, не ловите меня на слове. Но я очень уважаю Вайолет. Она всегда умеет поставить на своем. Октавиус (со вздохом). И вы тоже. Энн. Правда, но ей это как-то проще удается, не приходится никого обольщать. Октавиус (с чисто братским равнодушием). Вайолет было бы трудно обольстить кого-нибудь. Хотя она хорошенькая. Энн. Ничуть не трудно; стоит ей только захотеть. Октавиус. Но какая же порядочная женщина станет сознательно играть на инстинктах мужчины? Энн (воздевая руки к небу). О Тави, Тави! Рикки-Тикки-Тави! Да поможет бог женщине, которая станет вашей женой. Октавиус (при звуке знакомого прозвища страсть его оживает). О зачем, зачем, зачем вы так говорите? Не мучайте меня! Я вас не понимаю. Энн. Вдруг это будет лгунья, кокетка, завлекающая мужчин? Октавиус. Неужели вы считаете меня способным жениться на такой женщине, после того что я знал и любил вас? Энн. Гм!.. Во всяком случае, имей эта женщина голову на плечах, она этого не допустит. Ну ладно. Сейчас мне некогда больше разговаривать. Скажите, что вы меня простили, и вопрос будет исчерпан. Октавиус. Мне не за что вас прощать, и вопрос уже исчерпан. А если не исчерпаны мои страдания, вы по крайней мере не увидите, как кровоточит рана. Энн. Поэт верен себе. Ну, Тави, милый, до свидания. (Треплет его по щеке; на мгновение ей захотелось его поцеловать, но тут же расхотелось; в конце концов она убегает в дом.) Октавиус снова приютился за столом; он уронил голову на руки и всхлипывает. В калитку входит миссис Уайтфилд, которая от нечего делать слонялась по гренадским магазинам; в руках у нее сумка, полная мелких свертков. Миссис Уайтфилд (увидев Октавиуса, бежит к нему и приподнимает его голову). |
