|
— Каллахан и Ортега. — Повторная фраза прозвучала громче, с раздражением. Долгое молчание. Я не открывал рта. — Кто там, чтоб тебя? Не дожидаясь Крамли, я повесил трубку. — Сукин сын. — Он попался на крючок. — В двух-трех кварталах от места, где ты родился? — В четырех, хитрющая морда. — Ну? Крамли сгреб книжку Раттиган. — Книга мертвых, но не совсем? — произнес он. — А не попробовать ли другой номер? — Я открыл книжку, перелистнул и остановился на Р. — Вот этот, ага-ага, даже лучше Царицы Калифии. Крамли нахмурился: — Раттиган, Маунт-Лоу. Что это за Раттиган засел на горе Лоу? Было время, большой красный трамвай возил туда на пикники тысячные толпы — с тех пор, как он упал замертво, минула уже половина моей жизни. По лицу Крамли пробежала тень воспоминаний. Я обратил внимание на другое имя. — Раттиган. Собор Святой Вибианы. — Святый Иисусе, прах его возьми, какой такой Раттиган затаился в соборе Святой Вибианы? — Слова утвердившегося в вере католика. — Я рассматривал физиономию Крамли, с которой не сходила теперь хмурая гримаса. — Знаешь что? Я отправляюсь. Я сделал для вида три шага, и тут Крамли выругался. — И как ты, на фиг, туда доберешься без прав и автомобиля? Я не оборачивался. — Ты меня отвезешь. Последовало долгое задумчивое молчание. — Да? — поторопил я. — А ты знаешь, как найти, где в старые времена ходил этот треклятый трамвай на Маунт-Лоу? — Меня возили туда родные, когда мне было полтора года от роду. — Стало быть, ты можешь показать дорогу? — Запомнил в точности. — Закрой пасть. — Крамли закинул в свой драндулет полдюжины пива. — Полезай. Мы залезли в автомобиль, оставили Гершвина долбить в Париже дырки на валике пианолы и тронулись с места. — Языком не болтай, — распорядился Крамли. — Просто кивай головой влево, вправо или вперед. ГЛАВА 8 — Чтоб мне провалиться, если я знаю, за каким бесом я это делаю, — бормотал Крамли, ведя машину по границе противоположной полосы. — Я сказал, чтоб мне провалиться, если я знаю, за каким бесом… — Я слышал. — Я наблюдал приближавшиеся горы и предгорья. — Угадай, кого ты мне напоминаешь. — Крамли фыркнул. — Мою первую и единственную жену, вот уж умела задурить мне голову: и так повернется, и эдак, и улыбку во весь рот изобразит. — Разве я дурил тебе голову? — Вякни, что не дурил, и я тебя вышвырну из машины. Стоит тебе меня завидеть, как ты садишься и делаешь вид, будто решаешь кроссворд. Слова четыре успеешь разгадать, и тут я хватаю карандаш и сажусь на твое место. — Разве я когда-нибудь так поступал, Крамли? — Не беси меня. Следишь за названиями улиц? Следи. И вот что. Объясни, с чего ты затеял эту дурацкую экспедицию? Я бросил взгляд на книжку Раттиган, лежавшую у меня на коленях. — Она спасалась бегством, так она сказала. От Смерти, от одного из назначенных к смерти имен в этой книжке. Может, книжку послал ей кто-то из них в качестве порченого дара. А может, она, как мы сейчас, бежала им навстречу, желая, скажем, взглянуть в глаза тому, кто осмелился послать могильный словарь впечатлительному ребенку — актрисе. — Раттиган не ребенок, — пробурчал Крамли. |
