– Что делать то будем, Андрей? – спросил Худокормов.

– Работать, – бодро ответил я.

– Ты то можешь работать, – произнес режиссер. – А мне вот не с кем. Андрюха как минимум на неделю из игры нашей выбыл… Да и шрамы эти!

– Сильные шрамы останутся?

– А хрен его знает. Врачи говорят, что не очень. Но «очень – не очень» понятие растяжимое. Вот ведь подонок какой – изуродовал лицо. А актер лицом работает. Лицом! Ну, что делать будем?

– Может, подгримировать? – осторожно спросил я.

– Придется… А чего хорошего? Мне крупные планы нужны. Ведь как специально!

– М да… Ну шрамы то можно обосновать.

– Как? Как, голубь ты мой, можно обосновать то, что в одной сцене шрамов у главного героя нет, а в следующей появились?

– Легко, Ян, легко… Допишем в сценарий эпизод, по которому главный герой в неравной схватке с бандитами получил удар кастетом в лицо. Мужчину шрамы украшают.

Худокормов застыл на несколько секунд, потом озарился лучезарно… Ох и странные люди эти кинематографисты.

***

Главный вопрос в криминальной практике: кому выгодно? В случае с Худокормовым все было ясно – разбойникам выгодно.

В случае с Беркутовым такой ясности не было – все карты перемешал звонок от моего имени… Это очень скверно, но это же и хорошо. Человек, который позвонил бармену, точно знал, что в восемь вечера мы с Андреем встречаемся в кафе. А знали об этом только мы с Беркутовым… И еще половина съемочной группы. Разговор то на виду у всех происходил. То есть списочек вытанцовывается на десяток имен. Чтобы всех проверить, нужно год только этим заниматься… Да и с какого такого перепугу подозревать коллег Беркутова? Где мотив? А ведь чтобы организовать всю эту бодягу, обязательно должен быть мотив.

Мотив? Мо тив, мотивчик… должен быть. Ну, Обнорский, давай думать. Давай соображать, кому было выгодно? О, тут есть простор для фантазии: месть, ревность, зависть, заказуха… И еще сто причин или хотя бы поводов. Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что и вообразить себе трудно. Но я реалист, считаю, что исходить нужно из наиболее вероятного.

Итак, месть. Месть, собственно, за что? На этот вопрос без помощи самого Беркутова ответить совершенно невозможно. Мало ли кому он мог насолить или перейти дорогу. Актерское ремесло содержит в себе массу нюансов. Ну, например, на роль пробовался другой актер, а Худокормов отдал предпочтение Беркутову. Мог соперник затаить злость? Теоретически, мог… Нужно будет справиться у Яна, как проходил кастинг, и кто еще, кроме Беркутова, претендовал на роль..

Ревность? Тут тоже поле для фантазии. Андрей Беркутов не только талантлив, но и чертовски красив… Бабы, по крайней мере, тащатся. Поклонниц у него море. Нужно, конечно, с Андреем на эту тему тактично потолковать. Вообще у людей публичных профессий, часто появляющихся на экране, всегда есть поклонники. Или – хуже того – фанаты. И это порой создает массу проблем. Достаточно вспомнить судьбу Леннона…

Зависть? Ну тут тоже все не просто. Тем более что зависть перекликается с понятиями ревность и месть. Даже если ты не сделал никому ничего худого – завистники у успешного человека есть всегда. А учитывая, что завистник, как правило, обременен комплексами…

В общем, есть сотни вариантов. Публичный, популярный и красивый человек легко может стать жертвой… Стоп. Стоп! Худокормов сказал: «Вот ведь подонок какой – изуродовал лицо. А актер лицом работает».

Так, так, так… А что, если нападение преследовало именно эту цель? Актер работает лицом – значит, надо изувечить лицо. Того же Худокормова ударили по затылку, а Беркутова – в лицо… Футболисту важно переломать ноги, пианисту – пальцы, а художника лишить зрения.