– Куда? – спросил водитель.

– В отдел, конечно.

Мотор уазика фыркнул, заработал ровнее. Машина тронулась с места.

…Спор сержант проиграл.

* * *

– Полина…

– Полина?

– Жена Ратнера приехала в отдел в пальто. – Шах закурил еще одну сигарету. – Обычное такое пальтишко. Неброское, но очень хорошее.

Витя задумчиво выдохнул дым:

– Заявление она написала. Но ребят выпустили уже через два часа: за ними приехал кто то из «Сената». Разрешение на оружие у них оказалось в порядке, а сопротивление милиции… По моему, до суда дело не дошло.

– И что было потом? – спросил я.

– Не понял? – спросил Шаховской. Похоже, он вспоминал что то приятное. Пожалуй, впервые я видел у него по юношески мечтательное выражение лица. – А потом убили Ратнера. И о топтунах как то подзабыли.

– Все?

– Убийство, сам знаешь, громкое было. Да и задержанных телохранителей никто со смертью Ратнера не связал.

– А ты?

– Князь, ты мальчик взрослый. Можешь понять: когда в работе появляются личные отношения, работа накрывается… – Шах закурил очередную сигарету. – Соболин этого не знает. И никто не знает. Надеюсь.

Мы докурили уже в молчании. Шах потушил сигарету, одним глотком допил остывший кофе.

– Есть еще вопросы?

– Адрес и телефон.

– Чей?

– Ратнер Полины Васильевны.

Витек мгновение помедлил, потом достал из кармана куртки телефонную книжку:

– Пиши…

Я аккуратно записал адрес, тщательно сложил листок вдвое и положил его в карман рубашки. Шах натянул подсохшую куртку:

– Пока.

– Удачи.

Уже в дверях он остановился:

– Будь осторожнее. Она очень красивая.

И ушел.

5

Я проснулся от того, что Полина…

(Вот! И я туда же! Ловил Шаха и сам  – попался! 

Прав был Витек. 

Очень красивая женщина. 

Никакие разумные доводы, которые я быстро перебрал в уме, меня не остановили  …)

…что то быстро говорила во сне. Я чуть осторожно приподнялся на локте, всмотрелся в ее сонное и от этого очень детское лицо. Прислушался.

– Нет! Не надо… Игорь!..

Имя ее погибшего мужа словно вытолкнуло меня из постели. Суеверный страх перед покойниками, похоже, оставили мне в наследство предки. Гордые горцы с уважением относились к усопшим. Я выбрался из под одеяла, в сумраке спальни с трудом отыскал свои черные джинсы. Мягко ступая, выбрался на кухню. Здесь на темном, под дерево, столе белела пачка моих сигарет. Я опустился на стул и закурил.

* * *

Полина Ратнер легко согласилась на встречу со мной. Даже после того, как услышала, кто я и зачем мне нужно с ней поговорить.

Когда в нашем первом телефонном разговоре я первый раз произнес имя ее мужа, мне показалось, что вдова чуть слышно вздохнула всхлипнула. Но голос у нее не дрогнул.

– Мы можем встретиться завтра вечером, скажем, в восемь часов? – спросил я.

– Конечно.

– Где?

– Будет проще, если вы подъедете ко мне. Адрес вы, похоже, знаете, – ее голос стал чуть насмешливым. Это вогнало меня в краску. Как малолетку, которые первый раз решается пригласить девчонку на свидание и малосвязно бормочет: кино, кафе, мороженое…

– Знаю… – выдавил я из себя.