Трэйс с каждой секундой чувствовал себя все более и более неуверенно и это становилось очевидно. Заметив его растерянность, грек продолжал:

– Позвольте мне привести какую нибудь мелкую, но очень важную деталь, которая убедила бы вас – что то такое, чего о вас в принципе не может знать ни один человек.

Трэйс прищурился.

– Например?

– Например, что физически вы… не совсем полноценны.

Трэйс тут же почувствовал нервное покалывание в левой ступне и с трудом удержался, чтобы не бросить на нее взгляд под стол .

– А разве есть физически абсолютно полноценные люди? – спросил он.

Похоже, грек ожидал более бурной реакции. Теперь пот катил с него буквально градом.

– Слушайте, нам лучше уйти. Сидеть здесь все равно, что разговаривать прямо на улице. Может быть он и сейчас за вами наблюдает.

– Кто?

– Будьте вы ПРОКЛЯТЫ… если только вы уже не прокляты! – грек снова наклонился вперед и схватил его за руку. – Разве вы не слышали, что я сказал? Я говорю о вашем отце – о вашем НАСТОЯЩЕМ отце!

И тут Трэйсу вдруг отчаянно захотелось узнать, что все это значит. Была в этом греке какая то страстность, просто требующая ему поверить. И конечно же выслушать. Но не успел он еще вымолвить и слова, как…

– И еще одно, – сказал грек, – причем учтите: больше я вас убеждать не собираюсь. Мне и самому все это не по душе… – Тон его голоса изменился. Теперь в нем проскальзывали нотки сочувствия, даже… жалости?

– Продолжайте, – сказал Трэйс, глядя собеседнику прямо в глаза.

– Ваша мать, – сказал грек. – Она сейчас в Швейцарии в сумасшедшем доме.

Трэйс, мговенно побелев как полотно, резко откинулся на спинку стула.

– Она… отдыхает! – прошипел он. – Когда я был еще ребенком, она пережила нервный срыв и…

– Она не в своем уме, – настаивал грек. – И уже никогда не выздоровеет.

Трэйс сгорбился и с ненавистью взглянул на него.

– Ты, подонок! – процедил он. – Какого черта тебе надо?

– Послушайте, я вовсе не хотел вас обидеть, – примирительно поднял руки грек. – К тому же, это не имеет ни малейшего значения, поскольку мы все равно ничем не можем ей помочь. – Он заметил, что глаза Трэйса буквально пылают от гнева и поспешно продолжал: – Значение имеет только одно: мне известно, что свело ее с ума, и это то же самое черное зло, которое угрожает вам!

Трэйс опомнился, дрожащей рукой потянулся к кружке и залпом осушил ее.

– Ладно, убедили, – наконец выдавил он, устало пожав плечами. – Где мы можем поговорить? Где я смогу до конца выслушать вас, чтобы вы сняли этот… этот груз… со своей души? Насколько я понимаю, моя квартира для этого не подходит?

Грек покачал головой.

– Нет, за ней, возможно, следят. Лучше вызовите такси и поедем ко мне в отель. По пути сюда, я сделал остановку и снял номер. И там же оставил свои чемоданы. В них то, что я хотел бы вам показать.

Трэйс кивнул.

– О'кей, – согласился он, – и чем скорее тем лучше. Я хочу, чтобы мы все расставили по местам и немедленно!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Уже в такси Трэйс спросил:

– Вы прилетели прямо с Кипра?

– Нет, – покачал головой грек. – Я только родом оттуда. Сейчас я прилетел из Афин – но с таким же успехом мог бы прибыть сюда с Карпатоса, из Рима, даже из Парижа.