– Зажигалка есть? – повторила я и пощелкала пальцами у него перед лицом.

– Ох! – спохватился он и полез в карман штанов.

Я закурила три сигареты, одну оставила себе, другую дала старухе, третью Франсиско.

– Надо убрать тела в пикап. Сейчас подгоню, – сказала я.

Он кивнул. Я отдала свою сигарету докуривать остальным, подошла к «шевроле», села в кабину. Ключ торчал в замке зажигания. Я сдвинула сиденье вперед, повернула ключ, нажала на газ. Подъехала задним ходом к «лендроверу», стерла с руля отпечатки пальцев и вылезла.

Передо мной стоял Педро.

– Зачем сдвинула машину? Полицию вызывать будем? Это же была самооборона, – зачастил он.

– Какую полицию?! – оборвала я его, тоном показывая, что говорить тут не о чем.

Предоставив ему обдумывать сложившееся положение, я подошла к мальчику из Гватемалы. Он сидел на земле, обхватив колени руками, и всхлипывал. Истерика. Ничего подобного ему не приходилось видеть даже в приграничных городках у себя в джунглях.

– Как тебя зовут, напарник? – спросила я.

– Ф‑ф‑ф… – попытался выговорить он, но не смог.

– Ладно, Фредо, нам понадобится твоя помощь.

Он взглянул на меня.

Я была вся в чужой крови, крошеве черепных костей и мозга.

Он отпрянул.

Я взяла его запястье. Он сразу выдернул руку.

– Как себя чувствуешь? Ничего?

– Да, – выдавил он из себя. – А вы?

– Я в порядке. Надо делать ноги. Всех усадите в «лендровер». Сначала эту пожилую даму, вы с Франсиско помогите ей. Понимаешь меня?

Он кивнул. Я пошла от него к старику и опустилась рядом с ним на колени.

– Встать сможете, abuelo?

– Да.

На вид он был не так уж плох.

– Ехать надо, – сказала я.

– Да, – согласился он.

Почему‑то у него по щеке текла кровь. Он потрогал потек и застыл, уставившись на окровавленный кончик пальца.

– Ничего страшного. Забинтуем в машине. Давайте, дедушка. – Я протянула ему руку.

– Хорошо по‑английски говоришь, – заметил он.

– В школе учила, – ответила я.

Это решило дело. Если человек говорит по‑английски, как я, наверняка янки. А один янки может творить с другим янки все, что угодно. Старик медленно моргнул и утер со щеки слезы. Я помогла ему подняться на ноги, проверила, застегнута ли на оставшиеся пуговицы рубашка, и стерла с волос то, что раньше было лицом Рэя.

Пока мальчик из Гватемалы и старики забирались в машину, достала из карманов у трупов то, что у нас отобрали. Оба тела были еще теплые.

– Какого черта ты творишь? – возмутился Педро.

Я вернула ему бумажник, и он замолк.

– Можно тут где‑нибудь спрятать пикап? – спросила я.

– Что?

– Можно тут где‑нибудь припрятать их машину? – повторила я нетерпеливо – медлить было не время.

Он задумался.

– Да вряд ли, – сказал он наконец. – По‑моему, тут поблизости ни каньонов, ни ущелий. И в резервации, что мы проехали, тоже.

– Тогда придется оставить. Тела уберем внутрь, хоть немного времени выиграем.

– Не трогай ты их, – посоветовал он.

– Я думала, ты поможешь.

– Я не то имел в виду.

– Слушай, Педро. Соберутся птицы, стаи птиц будут привлекать внимание. Положим тела в пикап, их там до завтра никто не заметит. Это даст нам лишний день, может, даже два.

Мои соображения показались ему резонными.