— Пятьсот аконитов, — поднимает глаза от банкноты орк.

— Что?

— Моя оплата — пятьсот аконитов. Я нынче на мели, а клан теперь богат, как Безбожье.

— Какая же ты скотина, — шипит Шеула. Дрорег поднимает брови.

— Или все же нет?

Шеула накидывает шляпу и отворачивается. Железные сапоги громыхают прочь. На пороге орчанка вдруг замирает и снимает пиджак.

— Найди Хлорока, Дрорег, — тихо произносит она. — И будут тебе пятьсот аконитов.

Шеула бросает пиджак прямо на пол и уходит.

Дрорег поднимает пиджак с грязного пола. Отодвинув занавеску перед умывальником и мусорным ведром, орк зависает на секунду. За окном резко разбушевался ветер, деревянные створки трещат от яростных порывов. Дрорег швыряет пиджак в мусорное ведро и отходит к столу. Но тут же возвращается, вытаскивает пиджак из ведра, отряхивает. Ветер пригоняет тучи, солнце прячется от кабинета-коморки, от всего Старого города, может, от всего Джастисвилла. В полутьме орк берет щетку с полки, поворачивает кран воды и начинает чистить пятно.

Дрорег не знает, зачем стирает кровь. Пиджак все равно придется выкинуть: неизвестно, где Шеула в нем засветилась. Дрорег не знает даже, зачем взялся за это дело. Явно Шеула недоговаривает, явно хочет втянуть его в грязную игру. За полтысячи аконитов можно нанять вполне приличного детектива, который арендует в даунтауне просторный кабинет с отдельной приемной и секретаршей. Приличного детектива-не-орка. В том-то и загвоздка. Если приезжего левого орка не пришьют в Брегстоне, значит, Шеула сможет тоже туда высунуться без риска. Остается только вопрос: зачем?

Оттерев пятно, Дрорег оставляет пиджак сохнуть в раковине и выходит в коридор. По пути к телефонной будке, Дрорег кусает нижнюю губу.

— Проклятье Безбожье, — грохочет в трубке голос разбуженного Жамамбы. — Кто такой смелый и не боится, что я ему зырки на одно место натяну?

— Свои лучше протри, — советует орк. — И впредь не бери трубку, если на бровях.

— Дрорег! — сразу как загорланит шумный огр, наверняка, разбудив у себя полдома. — Ах, ты кривозубый орк, объявился наконец. Дружище, как ты?

— Давай тише, — морщится Дрорег. — А то сейчас твои соседи вломятся и тебя гурьбой в окно выкинут.

Как раз в трубке раздаются железные стуки и приглушенная стенами ругань.

— Не вломятся, — заявляет Жамамба. — Дверь поставил новую, вырезанную из толстенного листа стали, даже огру не отжать, — гигант разражается раскатистым смехом, на что соседи мигом реагируют градом ударов в хваленую дверь. — Тем более орку с эльфом.

Звон избиваемой стали резко обрывается. Жамамаба затихает, прислушиваясь. Что-то на заднем фоне тихо-тихо заскрипело, словно иглами ковырялись в механизме часов.

— Когда мы с Анодониасом проникали в твою конуру, — говорит Дрорег, — то не отжимали ломами дверь, а просто вскрывали замок с помощью отмычек.

Жамамба коротко ругается в сторону.

— Дрорег, извини, — в трубке слышно, как огр с хрустом разминает пальцы. — Похоже, сейчас у меня будет утренняя зарядка. В другой раз поговорим.

— Мне приехать?

— Зачем? — удивляется Жамамба. — Там всего-то пара-тройка гномьего молодняка, не больше десятка мелюзги-гоблинов, ну и варг, если смог подняться в рань.

Звучит не очень, размышляет Дрорег. Для человека, эльфа или даже орка. А для огра это всего лишь несколькоразмашистых взмахов пятерней. И приехать до разборки Дрорег все равно не успеет.

— Несколько секунд до «зарядки» еще есть?

- Да, гоблин все еще ковыряется в замке.