Взяв напитки, орк и гарпия усаживаются за свободный стол. Какое-то время Тодарга машет короткими крыльями и смеется с грацией тринадцатилетней девочки, несмотря десятки лет опыта старой шлюхи. Дрорег молчит.

— Выпейте, — говорит Тадарга. — Может, без этого вы не сможете вспомнить вопросы?

— Просто я жду, когда вы озвучите ценник, — хмыкает Дрорег, устраивая плащ на коленях и нащупывая во внутреннем кармане ствол пистолета.

— Пятнадцать аконитов за вопрос и еще пятнадцать за ответ, — невинно хлопает пушистыми ресницами гарпия.

Дрорег кладет двадцатку на стол.

— Мне нужен только ответ. С вопросами я со своими пришел, а пятерку возьмите на чай, — он глядит на стакан в когтистой руке гарпии. — Или на добавку.

Тадарга кривит тонкие сухие губы, но банкнота мигом исчезает в острых птичьих когтях.

— Обычно орки редкие гости в Брегстоне.

- Но не в последнее время?

— День назад у доков выловили труп вашего брата. А еще раньше, ходили слухи, пара безумных орков устроила резню на разрушенном складе на западе.

— Про труп — поподробнее. В чем его нашли? В какой одежде, обуви. В туфлях, кроссовках, сапогах?

Неожиданно матросы поднимаются с разных концов зала. Дрорег напрягается, палец ложится на спусковой крючок. Но матросы лишь обтекают их стол, как приливная волна скалу, и выходят из трактира.

— Сапогах? — вскидывает брови гарпия. — Нет, он был босой, но не голый.

— Ясно, не знаете, почему все вокруг прикипели ко мне взглядом, будто у меня сиськи выросли?

— Не все, только друзья Болтанщика. Его задушили вчера ночью в постели. Но клыкастый мальчик и сам, наверняка, знает.

— С чего бы?

— Ну, как же? Вы, орки, говорят, обожаете кровную месть, и за какого-нибудь десятиюродного кузена готовы убиться. А Болтанщик на днях хвастал, что надрал зад одному клыкастому.

Не успевает зал опустеть, как входит странная парочка. Невысокий эльф с гривой напомаженных, зачесанных на бок черных волос обводит острым господским взглядом столы. Тонкая бледная рука вертит в воздухе сложенным вдвое шелковым шнурком. За спиной длинноухого переминается с копыта на копыто рослый таурен. Налитые кровью глаза на бычьей голове тоже шарят по лицам посетителей. Оба гостя в черных костюмах с иголочки.

— Есть информация, мальчик, которую тебе жизненно важно узнать, — говорит Тодарга. — И за нее тебе лучше раскошелиться на тридцать аконитов.

Секунду подумав, Дрорег бросает три десятки, которые не успевают коснуться стола. Ловкая старая гарпия вцепляется в банкноты, как коршун в кролика.

Эльф и таурен замечают орка с гарпией и двигаются к ним. На лице длинноухого растягивается лисья улыбка. Тодарга кивает на идущих:

— Вот те господа заплатили мне, чтобы я докладывала им о каждом новом орке в городе.

— В самом деле, жизненно важная информация, — бормочет орк. — А главное, своевременная.

В ответ гарпия задорно блестит птичьими глазками. Подойдя, эльф вальяжно усаживается за их стол. Таурен остается на копытах.

— Пшла отсюда, — бросает эльф проститутке и ее словно ветром сдувает. Затем длинноухий смотрит на Дрорега и вытаскивает огромный револьвер с глушителем, — Ну, куда тебе всадить пулю, борзота?

Дрорег лишь откидывается на спинку стула. На такие вопросы не отвечают.

Здоровяк-таурен не шевелится и молчит. То, что он дышит, можно понять только по горячему пару, выходящему из широких ноздрей.

— Тебя спрашиваю. Ты немой или, правда, борзый? — продолжает прикапываться эльф.