— Ты должен клану этого орка, должен его семье, мне ты должен.

— Хорошо, орк, хорошо! — моряку сдают нервы, но ему хватает ума сбавить тон на полушепот, когда он произносит: — Будь проклят тот день, когда орки явились в Брегстон.

— Согласен, — кивает Дрорег и тычет пистолетом в сторону своей машины. — Будь тот день проклят.

После того, как Дрорег отдал сапоги Сэмми, орк снимает трубку в телефонной будке и заказывает разговор с кланом Железных сапог в Джастисвилле.

— Да? — когда на другом конце провода звучит этот тонкий голосок с хрипотцой, у Дрорега пропадает дар речи.

— Окрифа, — выдавливает детектив. — Какой у тебя стал взрослый голос.

— Кто это? — настороженно спрашивает девочка, которой едва исполнилось тринадцать.

— Твой старший брат, — хрипит Дрорег, и слезы наворачиваются орку на глаза.

— Дрорег? — девочка молчит несколько страшных секунд, а затем бросает: — У меня нет братьев и сестер вне клана.

В груди Дрорега словно разверзается пустота, он прислоняется спиной к двери будки.

— Так кого нужно вам? — Окифра пытается говорить деловым тоном, но голос дрожит. — Говорите же, нет, я не могу…не могу…

На той стороне плачут, стучит трубка, и другой грудной голос, от звука которого тоже саднит в груди, шипит:

— Как ты посмел позвонить сюда, предатель?

Шеула.

— Мне нужно поговорить с вожаком. Позови Девренмара.

В ответ Дрорег слышит лишь злой смех.

— Я — твой наниматель, шпик дешевый, и твой потолок. Ты нашел Хлорока?

Дрорег рычит:

— Дура, чем ты думала, когда решила ограбить Принца Брэгстона?

Орчанка хмыкает.

— Спокойно, не зарывайся, ищейка. Мы ограбили не Танмареля, а только его несостоявшихся продавцов. Этот Принц еще не являлся владельцем жемчуга.

— Какая проницательность, — язвит детектив. — Но длинноухим плевать, каких отмазок ты себе навыдумывала. Только потому что под ваши с Хлороком тесаки попали не люди Принца, он еще не отправил в Джастисвилл десять автобусов собственного спецназа и не перевернул Орочью улицу вверх дном.

— Ну, вот сам же все видишь.

— Вижу, что я труп, — Дрорег вытирает ладонью мокрый лоб. — Есть только одна причина, почему мне еще не пустили пулю в лоб. Шестерки Принца раздумывают: могу ли я привести их к жемчугу. С меня, наверняка, сняли слепок ауры, и сейчас племянник Танмареля наблюдает мои передвижения по городу. Как только ему надоест ждать, мне всадят пулю. Как только на моей ладони заблестят драгоценную камушки, мне всадят пулю. Есть, что посоветовать, милая?

Шеула молчит ровно секунду.

— Что ж, тогда жемчуг тебе все равно не поможет…

Она уже почти положила трубку, но Дрорег успевает произнести:

— Рад твоему желанию помочь, но жемчуга у тебя все равно нет.

В этот раз орчанка молчит намного дольше.

— Когда ты понял?

— Заподозрил сразу. Чтобы ты позволила Хлороку, отцу шестерых спиногрызов, взять погоню на себя, а сама сбежала б? Не в твоем стиле. Потом я допросил матросов, которые скинули его труп в воду, и все прояснилось. Хлорока ранили, но никого другого мертвого или раненого в районе доков не видели. Чтобы кто-то порезал здорового орка с тесаком и не попал в неотложку? Вряд ли. Значит, Хлорока зацепили еще на складе контрабандистов. Тогда тебе логично было б отдать Хлороку жемчуг, спрятать его в доках, а самой увести погоню.