В эту ночь мне удалось уснуть с большим трудом.

  ОТКРОВЕНИЯ

  На следующий день я был на работе едва ли не раньше всех. О законном праве

на отдых после экспедиции нечего было и думать. Необходимо повидаться с

Петром, прежде чем нас начнут крутить аналитики.

  Но, придя в кабинет, я час или полтора простоял у окна, не в силах

оторваться от воспоминаний о своих ночных видениях. Их стало значительно

больше, хотя по-прежнему они были непонятны и беспорядочны.

  Я видел угловатые серебристые машины, что со свистом взлетали и садились

где-то на окраине города. Мелькали какие-то лица - то радостные, то

искаженные ужасом. Разливалось на горизонте море синего огня, закрывая

горную гряду. Разверзались трещины, в которые уходили целые улицы. Много

было и других непонятных и необъяснимых образов.

  Я так и не смог себе ответить - что это было? Сны? Но сны после

пробуждения забываются и ускользают. А тут все наоборот - я стою у окна и

вспоминаю все новые и новые детали, подробности, лица, даже голоса.

  Воспоминания? В моей жизни не было ничего этого, даже пруда с огромной

ржавой пушкой. Я хорошо помнил свое детство. В нем была старинная школа из

красного кирпича с залитыми водой подвалами. Была скамеечка во дворе, где

старшие ребята делились с нами, малышней, своими хулиганскими мыслями и

историями. Много чего я мог вспомнить, но не было в моем прошлом стальных

машин, уносящихся вдаль стремительными стаями. Не было огня, клубящегося

над горами.

  В конце концов, до предела измотав себя размышлениями, я повернул ключ и

вышел из кабинета.

  И почти немедленно был схвачен за рукав какой-то малознакомой особой из

Сектора классификаций. Оказалось, Гришаня проигнорировал правило о

протоколировании исследований и записи вчерашних событий на лугу не

существует. Теперь эксперты надеялись восстановить хоть что-то по нашим

рассказам. С одной лишь целью: сопоставить признаки и дать ответ - чем

было вчерашнее Нечто. Или зафиксировать его как вновь открытое Явление.

  Интересно, как они его назовут. Мнемозавр? Или Гипнодок? Скорее всего

просто - Ершовский феномен. Как бы там ни было, меня это мало волнует.

Собственные проблемы куда важнее.

  Я пообещал зайти, как освобожусь, и отправился искать Петра. Пользоваться

телефоном не хотелось - такие разговоры следует вести с глазу на глаз.

  Дверь в Петькин кабинет оказалась заперта, я постучал. Мне открыли не

сразу. Мы встретились взглядами - и сразу все друг про друга поняли.

Поговорить нам, без сомнения, стоило.

  - Выйдем на крышу? - предложил Петр. Вертолетная площадка была пуста.

Гигантская буква Н в белом круге блестела, как новая - позавчерашний дождь

смыл с нее всю пыль, а новая еще не залетела на высоту в шесть этажей. Мы

подошли к краю крыши, облокотились о перила. Очень удобно разговаривать на

краю крыши, если не хочется смотреть собеседнику в глаза. Всегда можно

сделать вид, что глядишь вниз, ведь там столько всего.

  - Кто первый рассказывает? - проговорил Петя, словно предлагал выбирать

водящего в детской игре.

  - Ты.

  - Хорошо. Ну, что... До дома вчера добрался нормально. Лег спать. Начала

сниться какая-то ерунда, а потом...

  - Какая ерунда? - прервал я его.

  - Да ну... Полная чушь. Не хочу и рассказывать.

  - Петя, это важно.

  - Ну хорошо, хорошо, - он сделал мученическое. лицо и закатил глаза,

словно бы с трудом вспоминая. - Снилось, будто идем мы с тобой... или не с

тобой - не помню. Одним словом, идем по траве, по полю.